Юрий Рубцов - Генерал-фельдмаршалы в истории России

От службы под его командованием отказывались самые блестящие полководцы и преданные делу люди. В тяжелейшие дни отхода двух русских армий под Смоленск 29 июля 1812 г. П.И. Багратион писал А.А. Аракчееву: «Воля государя моего: я никак вместе с министром (Барклай де Толли, командуя 1-й Западной армией, одновременно занимал пост военного министра. — Ю.Р .) не могу. Ради Бога пошлите меня куда угодно, хотя полком командовать — в Молдавию или на Кавказ, а здесь быть не могу, и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно…» А после взятия французами Смоленска в новом письме предупреждал, что «министр нерешителен, трус, бестолков, медлителен» и «самым мастерским образом ведет в столицу за собой гостя», т. е. Наполеона.

Немец, нерешительный, трусливый, изменник… Как много в этих словах о Барклае запальчивости, слепого гнева и элементарной неправды. Начнем с происхождения. Никаким «немцем» он не был: родовые корни связывали его с Шотландией. А родился Михаил в российской провинции — Лифляндской губернии в семье отставного поручика. Княжеский титул получил, уже будучи в зените славы [11] История родов русского дворянства. В 2 кн. М., 1991. Кн. 2. С. 13. . К вершинам ратной славы пробивался сам, не имея ни состояния, ни влиятельных родственников или покровителей.

Чины поначалу получал медленно. Поступив на действительную военную службу в 15 лет и в 17 получив первый офицерский чин, следующего — капитанского — он удостоился только через десять лет. Но стоило молодому человеку оказаться в настоящем деле, где главное слово за пулей и штыком, рост по службе пошел куда быстрее: следующего десятилетия хватило, чтобы стать генералом. Не было войны из тех, которые тогда вела Россия — с Турцией (1787–1791), Швецией (1788–1790) и польскими конфедератами (1794), не известной Михаилу Богдановичу по личному участию.

Крестился огнем он в русско-турецкой войне. Под командованием самого Суворова, проявил завидное мужество при штурме в декабре 1788 г. Очакова, был награжден. А полный успех в бою при штурме Вильно и под Гродно (июль 1794 г.) — с подчиненными он истребил превосходивший силами отряд поляков — командование оценило новым чином подполковника и орденом Св. Георгия 4-й степени. И такого человека потом брались называть трусом?

Генерал-майору Барклай де Толли (он получил этот чин в 1799 г. за отличное состояние вверенного ему 4-го егерского полка) предстояло доказать командирскую зрелость в войнах с Францией (1805, 1806–1807). Как это ему удалось, свидетельствует орден Св. Георгия 3-й степени за кампанию 1806 г. 14 декабря Барклай, мастерски командуя под Пултуском передовым отрядом, не только отразил атаку маршала Ланна, но и, перейдя в наступление, опрокинул французскую дивизию.

В январе следующего года ему довелось прикрывать отход русской армии, которой командовал генерал Л.Л. Беннигсен, к Ландсбергу и Прейсиш-Эйлау (территория современной Калининградской области России, а тогда Восточной Пруссии). Михаила Богдановича не смутило четырехкратное превосходство французов. В ходе сражения при Прейсиш-Эйлау 26–27 января 1807 г. он отличился вновь. Был ранен. В Мемеле, куда генерала отправили на излечение, его посетил Александр I. Барклай поделился с августейшим визитером мыслями о том, как следовало бы действовать в случае войны с Наполеоном на земле России — отступать, увлекая врага в наши бескрайние просторы, истощить его там и заставить, подобно Карлу XII, где-нибудь на берегах Волги «найти вторую Полтаву». Ровно через три года они встретятся в Санкт-Петербурге: император и его новый военный министр.

А пока новоиспеченный генерал-лейтенант Барклай де Толли вступил в командование 6-й пехотной дивизией. Начавшаяся в следующем, 1808 г. война со Швецией позвала его с вверенной дивизией на театр военных действий. Здесь из свершенного Михаилом Богдановичем достоин упоминания 100-верстный переход русских войск по льду Ботнического залива Балтийского моря на территорию Швеции (до этого война шла в пределах Финляндии). Колонна в 3 тысячи человек сосредоточилась у местечка Васы и в ночь на 7 марта выступила через Кваркенский пролив к городку Умео. «Переход был наизатруднительнейшим, — писал позднее полководец. — Солдаты шли по глубокому снегу, часто выше колен… Понесенные в сем походе трудности единственно русскому преодолеть только можно» [12] Цит. по: Бескровный Л.Г . Русское военное искусство XIX в. М., 1974. С. 87. . 12 марта отряд атаковал Умео и захватил его. Вскоре сюда пришло известие о заключении перемирия.

Генерал от инфантерии Барклай де Толли был в мае 1809 г. назначен финляндским генерал-губернатором и главнокомандующим расположенными здесь войсками. А спустя чуть более полугода последовало новое назначение — военным министром (вместо Аракчеева).

Михаил Богданович смотрел, образно говоря, далеко за горизонт. Он предвидел новую войну с Наполеоном и готовился к ней. Уже в первые месяцы пребывания на новом посту он представил царю несколько докладных записок, в которых обосновывал меры по укреплению обороноспособности страны.

В результате таких усилий численность вооруженных сил Российской империи выросла до 1,3 млн человек — цифры ранее небывалой. Была усовершенствована система набора и обучения рекрутов, на западных границах усиливались старые крепости и создавались новые.

С деятельностью Барклая на посту военного министра связана еще одна, в высшей степени полезная мера. По его докладу царю с 1810 г. в России стала действовать (кстати, впервые в мире) система военного атташата. Специальные военные агенты прикомандировывались к заграничным посольствам и под прикрытием дипломатического иммунитета вели негласную разведывательную деятельность.

Главное внимание, разумеется, было уделено Франции. Сюда направили одного из талантливейших русских разведчиков полковника (в будущем — генерала от кавалерии, военного министра и председателя Государственного совета) А.И. Чернышева. В течение полутора лет доставлял он в Санкт-Петербург важнейшую информацию о военных приготовлениях Наполеона. Русской разведке удалось сделать своим осведомителем даже бывшего министра иностранных дел Франции Ш.М. Талейрана, так что планы Бонапарта относительно нашего Отечества не были для русского правительства тайной.

Но как конкретно действовать в случае нападения французов? Предложения были разными. Генерал Беннигсен, относившийся к разряду «горячих голов», предлагал, например, напасть первыми, атаковав французские части на территории Герцогства Варшавского и Восточной Пруссии. На подобный опрометчивый шаг русского командования, кстати, весьма надеялся Наполеон, готовивший таким образом ловушку. И в том, что его надежды не сбылись, велика роль Барклая де Толли. Именно он, став военным министром, усиленно развивал перед царем идеи, которые собеседники впервые обсудили в лазарете Мемеля: вести вначале оборонительную войну, изматывая противника, избегая генерального сражения, при этом прикрывая все три стратегических направления — на Санкт-Петербург, Москву и Киев.