Григорий Панченко - Горизонты оружия

Оппонент:

Зебра в боевой кавалерии — это круто! Впрочем, во времена Атлантиды (постольку, поскольку о них вообще можно говорить) конница должна была пребывать в состоянии раннего детства, когда и в самом деле еще не очень ясно, кто из скаковых животных чего стоит. Тот же Египет экспериментировал с несколькими видами непарнокопытных…

Докладчик:

Пожалуй, сочинители напрасно избегают ситуаций, когда на поле битвы появляется женское войско — при всей внешней невероятности, это как раз доподлинный факт. Армии в тысячи и даже десятки тысяч воительниц уже в новейшее время имели место в Африке — еще в XIX в. Последний раз они вышли на поле боя в 1898 г. (чуть больше ста лет назад!) при завоевании французами Дагомеи. Тогда вооруженные луками, копьями и старыми мушкетами женские полки доставили немало проблем европейцам, несмотря на наличие у тех пулеметов и дальнобойных орудий.

Современная версия воинского танца зулусских девушек, в руках у которых — крайне символические аналоги щитов и ассегаев. «В оригинале» имелся в виду… вооруженный гарем: у зулусов было военизировано вообще ВСЕ, вплоть до образа жизни жен верховного правителя

Оппонент:

Да, проблем было немало, потому что французы как-то не сразу осознали, что с этими гаремными частями (без шуток: женская гвардия Дагомеи формировалась на гаремной основе, правда — в широком смысле слова) надо воевать всерьез. То есть не стоять, отвесив челюсть, и не пытаться с улыбками и заигрываниями брать в плен — а садить по ним залпами, как по воинам мужского пола. Но когда этот факт был осознан по-настоящему — проблемы тут же кончились. В общем, не похвалю я дагомейских «гаремовладельцев», жизнями прекрасных воительниц сумевших несколько оттянуть свое всеконечное падение…

Кстати, ранний этап дагомейской тактики (на котором враг еще «не осознал») описан в «Последнем Кольценосце» Еськова. Там этот эпизод заметно трансформирован — но в результате стал даже ближе к подлинной воинской практике, чем «дагомейская легенда». Даром что тот виток харадримско-кхандского конфликта в целом списан не с истории Дагомеи, а с отношений между армией зулусов и мусульманскими работорговцами. Впрочем, у зулусов что-то подобное тоже было, пусть и в меньших масштабах.

Докладчик:

Конечно, прежде всего вспоминаются эльфийские лучницы, ни в чем не уступающие своим остроухим спутникам жизни. Некоторые авторы даже прямо указывают, что у людей амазонки завелись именно под благотворным (или тлетворным) влиянием Старших Рас.

Между тем всякий, хоть мельком прочитавший «Сильмариллион», помнит, что толкиеновские эльфийки в драматических ситуациях ведут себя вовсе не героически: стеная, покорно бредут в плен, заламывают руки, проливают слезы — точь-в-точь, как благородные дамы Средневековья. Причем не реальные, не раз дравшиеся наравне с мужчинами на стенах осажденных городов и замков, а именно как героини рыцарских романов. Стало быть, эльфийская амазонка — это уже что-то вторичное, изобретенное последователями Профессора.

Перумов в «Хранителях мечей» был в этом смысле точнее: у него эмансипированных лучниц поставляют не классические эльфы, а их короткоживущая разновидность — народ Дану.

Благородная дама защищает замок на равных с мужчинами. Эта знаменитая иллюстрация из «Манесского кодекса» изображает событие редкое, но все же реальное. Средневековые хроники приводят несколько случаев такого вот активного и результативного участия в бою против осаждающих (хотя почти всегда речь идет о горожанках, а не дамах из аристократических кругов): оборона Лаона в 1111 г., оборона Амьена в 1115 г…

Оппонент:

О благородных (и не только) воительницах средневековья — особый разговор. Что касается эльфиек, то я бы еще назвал прекрасных альвинь «Меча без имени» того же Андерсона, которые в безнадежной ситуации сперва отдаются на милость звероподобных победителей, действуя при этом «женским оружием — чтобы воспользоваться которым, нужно открыть ворота», — а потом, усыпив бдительность врагов и размягчив их души, берутся уже и за кинжалы или луки.

Но в научной фантастике иных миров амазонок «нелюдского типа» и вправду больше…

Докладчик:

Действительно, в фэнтези вспомнить, пожалуй, больше и некого. Разве что брокилонских дриад А. Сапковского или лесных гаррид, вьющих тетивы из собственных волос у все того же Ника Перумова.

А вот кого среди амазонок не замечено, так это гномих. Впрочем, творческий процесс не стоит на месте — и, возможно, мы еще познакомимся с непобедимым хирдом грозных подземных обитательниц.

Оппонент:

Наверно, снова в биологии дело? У гномов, кажется, очень выражен половой диморфизм (извините за сравнение — как у горилл… а может быть — как у неандертальцев?). Гномихи, конечно, тоже очень сильны — но тут вопрос не только в соотношении сил. Просто в таких случаях исходные инстинкты и выросшая на них воинская этика образуют неразрывный сплав. Гном НИКОГДА не сможет поднять оружие на женщину своего вида. Соответственно гномиха НИКОГДА не изберет воинскую стезю, да и вообще дела мужского мира (не только воинские!) ей глубоко чужды. А гному — дела мира женского. Очень может быть, что «женская история» гномов еще более насыщена событиями, чем мужская, — но от таких, как Толкиен, этот параллельный мир сокрыт. Возможно, от таких, как Гимли, — тоже?

А у эльфов все наоборот! Эльфы очень андрогинны, сильный пол у них вполне прекрасен, а прекрасный — не совсем слаб (физическая мощь эльфов велика: за счет быстроты реакции, точности движений, выносливости и способности быстро восстанавливать энергию, наконец, за счет особой мудрости тела , порожденной многовековым опытом). И поэтому у их «самцов» (еще раз извините, никого не хотел обидеть!) нет надежного запрета на убийство «самок» (снова извините!)… Так что эльфийкам воистину только и остается демонстративно заламывать руки и лить слезы — это в генах заложено, ведь при малейшей попытке сопротивления их не пощадят. Может быть, не пощадят даже в случае просто спокойного («мужского»!) поведения — откуда и истерический надрыв…

Докладчик и оппонент вместе:

Впрочем, с того момента, когда «заготовка» этой главы была опубликована как статья в журнале «Реальность фантастики», читатели (а особенно — писатели!) накидали нам множество дополнительных примеров фэнтезийного амазонства. Прежде всего — в дальнозарубежной фантастике, литературной и «игровой». Сальваторе, Каннингем, Вильямс, чуть-чуть и Пратчетт, сверх названной повести… «Забытые королевства», «Паучья королева», «Трон из костей дракона», «Король бурь», «Ноги из глины»… Но интересно отметить, что эльфоподобные воительницы в таких моделях не обязательно сражаются просто наравне с мужчинами своей расы: иногда квазиэльфийки возвышаются над квазиэльфами примерно как рыцари над простыми ратниками, «пушечным мясом» — да и относятся к ним соответственно! А гномообразные воительницы появляются скорее не как альтернатива воюющему мужскому полу, но как его дополнение — в тех случаях, когда, по воле автора, полового диморфизма у гномов практически не заметно и оба пола равны по силе, задиристости, телосложению и даже длине бороды… С нашей точки зрения, в расе подземных рудокопов такая «выравненность» вряд ли возможна — или уж всяко более затруднена, чем в расе лесных охотников! — но авторского права на вымысел никто не отменял. Тем более — в фантастике!