Эндре Гёмёри - Сверхбогачи

Но несмотря на запрет цензуры во внешний мир очень быстро просочились и другие слухи, из которых следовало, что захватили Великую мечеть никакие не еретики или сторонники какой-то фанатической секты и что это вообще не религиозная борьба, а схватка, имеющая политический характер. Прежде всего прошло две недели, пока принцы Султан и Абдалла смогли очистить Великую мечеть от захватчиков. Это подтверждало, что захватившие мечеть слишком хорошо владели оружием для того, чтобы их считать простыми религиозными фанатиками. Объявился и свидетель, паломник из Марокко, который рассказал, что ворвавшиеся в мечеть вооруженные люди произносили речи под сводами галереи, выражая свое возмущение тем, что король угнетает население Саудовской Аравии, и осуждая его за жадность и скопидомство.

Косвенно об этом же говорил и тот факт, что после изгнания вооруженных из мечети принц Наиф, министр внутренних дел, один из «семерых Судейри», признал, что в Саудовской Аравии впервые со дня ее основания было произведено множество казней. В восьми городах страны были обезглавлены 63 человека. Многие руководители армии и органов безопасности были смещены, уволен губернатор города Мекки.

Все это свидетельствует о том, что в данном случае речь идет не о религиозной борьбе, а о восстании против военно-политической власти королевской семьи. Позднее стало известно, что захватчики мечети хотели взять заложником главу династии короля Халеда, который собирался в этот день посетить святилище Кааба, но ввиду болезни (он был сердечником и много раз оперировался) в роковой день не появился в мечети. И наконец, несмотря на строгий запрет, миру стало известно, что одновременно с захватом Великой мечети была предпринята попытка начать восстание в городах Медина и Рас-Танура, крупнейшем нефтяном порту страны.

Озабоченность, которую проявили капиталистические державы мира в связи с явно революционными процессами в Саудовской Аравии, показывает, насколько Европа и США зависят от снабжения нефтью с Ближнего Востока.

Напуганная усиливающимися в других странах тенденциями к национализации полезных ископаемых, АРАМКО пошла на повышение доли Саудовской Аравии в прибылях до 50%. Затем последовал «нефтяной бум», когда за семь лет, с 1973 года, цена на нефть выросла в шесть раз. В казну Сулеймана (теперь хранившуюся уже не в деревянных сундуках, а в сейфах иностранных банков) потекли новые потоки золота, миллиарды долларов и фунтов.

УПРАВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВОМ, КОТОРОГО НЕТ — ИСТОРИЯ ДИНАСТИИ — НЕМНОГО ПОЛИТИКИ — ЧЕТВЕРТЫЙ

Среди «великих стяжателей» существует такое семейство, через анналы которого красной нитью проходит история богатства, которое, собственно говоря, даже и не нужно было добывать, потому что люди сами создавали его, добровольно!

В 1957 году в один из дней октября в столице Танганьики (в настоящее время Танзании) Дар-эс-Саламе на шею 19-летнего молодого человека была надета золотая цепь, которую полагалось носить всемогущему верховному священнику — имаму Хазару. До этого молодой человек окончил Гарвардский университет в США и в основном подвизался на крупных западных курортах, в увеселительных местах, на скачках и среди молодых восходящих кинозвезд.

Цепь, изготовленная из чистого золота, весила почти 3 кг и была составлена из 49 пластинок. Число этих пластинок выбрано не случайно: оно означало, что данный «всемогущий верховный священник» — 49-й по счету, носящий этот титул с тех пор, как 1200 лет тому назад было создано одно из могущественных ответвлений мусульманской религии — секта исмаилитов.

Руководители секты исмаилитов носят титул и имя Ага-хан с начала XIX века. Молодой человек, которого в миру звали Каримом, четвертый в этом ряду Ага-ханов. Словом, теперь его официальное имя — Ага-хан IV.

Титул этот очень весом и в прямом, и в переносном смысле. Число членов секты исмаилитов сейчас оценивается приблизительно в 20 млн. человек. Живут они в общинах, разбросанных по многим континентам. Кстати, исмаилитская община в Танзании, где совершаются «коронования» Ага-ханов, — не самая крупная. Действительным же центром секты, пожалуй, можно считать Индию, Пакистан и Иран. 20 млн. исмаилитов почитают Ага-хана не только как своего верховного священника, но и видят в нем политического вождя и прежде всего экономического руководителя. Он — абсолютный властитель империи, большой, но не объединенной общей территорией. Его империя — это разбросанные общины исмаилитов от Уганды и Танзании до Сирии, от Ливана до Индии и Пакистана.

А титул Ага-хана делает его одним из самых богатых людей мира. По крайней мере четвертая часть этой секты, насчитывающей 20 млн. верующих, — богатые торговцы, деловые связи которых охватывают всю Черную Африку, Азию и даже Европу. Аристократия этой 20-миллионной религиозной общины на протяжении столетий сохранила очень милый обычай — взвешивать раз в четыре-пять лет на весах живущего в ту пору имама. На вторую чашу этих весов вместо гирь верующие сыпали золото, платину и драгоценные камни до тех пор, пока не уравнивалась стрелка весов. Относительно прошлых взвешиваний у нас нет сведений. Но вот когда в 1946 году, сразу после второй мировой войны, снова взвесили дедушку и предшественника нынешнего Ага-хана, почтенный имам потянул на 95 кг , что в золоте соответствовало 2,5 млн. долл. При следующем взвешивании, в 1950 году, на другую чашу-противовес сыпали уже не золото, а бриллианты, цену которым не могут определить до сих пор.

Однако Ага-хан III оказался более мудрым и более дальновидным, чем его предтечи, человеком с широким кругозором, и поэтому не мог не почувствовать смехотворность и провокационную несовременность всей этой церемонии в развивающемся мире, ищущем новых путей. И потому, получив в очередной раз свои 95 кг драгоценных камней, он заявил, что это будет последним взвешиванием Ага-ханов. И действительно, через четыре года в Карачи (Пакистан) уже было совершено только символичное ритуальное взвешивание.

Сделать такой широкий жест Ага-хану III было совсем нетрудно. Во время последнего «действительного взвешивания» в 1950 году его личное имущество оценивалось в 600 млн. английских ф. ст., что в то время соответствовало 2 млрд. долл. А вообще установить действительный размер богатства этого человека практически невозможно, поскольку речь идет о строго семейном имуществе, которым распоряжается наделенный абсолютной властью глава клана, Ага-хан данного периода. То что «на поверхности» не производит впечатления большого богатства: несколько крупных фабрик по переработке джута на канаты, веревки и коврики в Индии и Пакистане, несколько конных заводов с сетью конюшен по разведению очень дорогих чистокровных лошадей в Европе. (Семь таких конных заводов находятся в Ирландии, пять — во Франции, где подрастают около 300 чистокровок, из которых каждая стоит целое состояние.) Самое новое предприятие Ага-хана — курортный комплекс Коста Смеральди — размещено и уже действует на острове Сардиния. Здесь клан Ага-ханов скупил большие земельные участки на берегу моря и превратил их в дорогой и закрытый для широкого круга людей курорт.