Евгений Лотош. 4-05. Finale spiritoso

- Сосредоточься на настоящих ощущениях. Вспомни их. Ты можешь. Стаси сделал нормальное переключение, надо только привыкнуть. Фучи, вали отсюда нахрен, ну! Быстрее! Я за тобой!

- Кир, я... я не могу... я не помню...

- Вспомни! Ты же возвращалась! Хоть что-то, хоть как в сортире срала! Быстрее! Вспомни и сосредоточься!

Медведь присел на корточки и уставился на Кириса, похоже, готовясь к прыжку. Фуоко в превентивных целях снова шарахнула его огненным шаром. Голубые индикаторы жезла мелькнули перед глазами, и она озабоченно поняла, что треть заряда уже израсходована. Медведя снова перевернуло и отбросило. Кувыркаясь, он пытался остановиться, беспомощно загребая песок вокруг себя длинными лапами. Кирис резко обернулся к ней и склонил вплотную свою морду. Из его пасти несло неприятным запахом.

- Ну? - рыкнул он.

- Вот привязался... Ладно, сейчас.

Все-таки недавний отдых и глубокий сон оказались очень кстати. Голова соображала ясно и четко. Сказанное Кирисом словно ложилось на то, что Фуоко когда-то знала, но прочно забыла. Нужно возвращаться? Да, наверное, он прав. Там отец Анатолио, ему плохо, нужно понять, в чем дело. Паладары сами не справятся с кипением, нужен Кир. И, действительно, нужно связаться с координатором, чтобы тот объяснил происходящее не только Киру. Сосредоточиться на ощущениях... Ощущениях реальности... На каких?

Она закрыла глаза и вызвала в памяти свою прогулку: запахи джунглей, крики обезьян, вечернее солнце на голубом небе, такое спокойное, улыбчивое и непохожее на местный яростный прожектор, то и дело проглядывающий в прорехах между тучами. Она почувствовала на коже ласковое дуновение ветра, щебет птиц, непонятную щекотку на левой щеке, твердую струганую доску под спиной, неприятно давящую на ягодицы сквозь тонкие шорты... доску?

Фуоко распахнула веки. Пустыня пропала. Она лежала на лавке - той самой, где отец Анатолио и ставрийский поп играли в кинсё. Чистое голубое небо над ней уже приобрело глубокий синий оттенок, сквозь который пока еще робко прорезались радужные переливы ночи. Тысячи волют по-прежнему кружили со всех сторон и высоко в небе. Солнце уже опустилось довольно низко к горизонту, обещая густые вечерние сумерки и быструю ночь не позже, чем через полчаса. Руки, ноги и прочее чувствовались и шевелились нормально, и девушка порывисто села, оцарапав и едва не занозив ладонь о скамью.

Отец Анатолио лежал на земле неподалеку, накрытый одеялом, с обернутым какой-то тряпкой обломком бревнышка под готовой. Жрец Теллеона сидел над ним, обмахивая веером. Ставрийский поп быстро вышел из своей церквушки, неся в руках еще одно одеяло и маленькую подушку. Заметив, что Фуоко сидит, он почти подбежал к ней.

- Ты жива? - осведомился он басом, неожиданно густым и сильным для такого щуплого тела. - Понимаешь меня? Извини, не говорю на иностранных языках.

- Я вас понимаю, - ответила Фуоко. - Я учу камиссу. Извините, я плохо говорю. Что случилось с Анатолио?

- То же, что с тобой, девушка. Зовут тебя как?

- Фуоко. Приятно познакомиться.

- С Анатолем то же, что и с тобой, Фуоко. Ты когда на него прыгнула, дым рассеялся, а вы двое неподвижно лежали. Мы, - он глянул на невозмутимого жреца, - немного попаниковали, а потом решили вас закутать, чтобы не замерзли. Но ты-то легкая, а вот Анатоль больно грузен, вдвоем с места не сдвинуть. Пришлось на земле оставить. Паладаров бы позвать, да терминалы не работают.

- Не работают? - Фуоко почувствовала в животе неприятный холодок. - Опять экстренная эвакуация, что ли? Зорра, ты где?

Она оглянулась по сторонам. Парсы нигде не замечалось.

- Где Зорра? - спросила она. - Моя спутница. Парса. Шестилапая. Мы вместе пришли.

- Пестрая лиса, что ли? - ставриец накинул на голые плечи Фуоко одеяло. Под ним сразу стало жарко, но она не стала его сбрасывать, чтобы не показаться невежливой. - Сгорела она, уж извини, вместе с паладарскими терминалами сгорели. Вон. Хорошо хоть, терминалы дома не подпалили...

Он говорил что-то еще, но Фуоко уже не слушала. Холодок в животе превратился в кусок льда, скрутивший внутренности резким неприятным спазмом. В нескольких шагах от скамьи на земле виднелось большое выжженное пятно. В его центре валялся непонятный комок. Отбросив одеяло, девушка соскочила со скамьи и подбежала к нему. Комок оказался оплавленным куском негорючих полимеров с проглядывающими в паре мест металлическими молниями. Сумка. Заспинная сумка Зорры. Если та даже не успела ее сбросить... Энерговводы! Тело парса, как и любого дрона, могло сгореть, лишь если отказали или оказались уничтоженными энергетические каналы субсвязи! Что случилось? А если Зорра попыталась транслировать себя в тело и сгорела вместе с ним?!

Чувствуя, как трясутся пальцы, Фуоко медленно взяла бывшую сумку в руки. В одном месте из застывшего в кипении пластика торчал подобранный Зоррой камешек. Несколько секунд она тупо смотрела на него, потом спохватилась, бросила мусор на землю и сосредоточилась.

"Кир!" - позвала она, прислушиваясь к ясной ноте друга. - "На-связь".

После недолгой, но жуткой паузы нота завибрировала в ответ.

"Я-Б-У-Н-К-Е-Р. Т-Ы-?"

"Х-Р-А-М. А-Н-А-Т-О-Л-Ь-О-Т-К-Л-Ю-Ч. Н-А-Д-О-П-О-М-О-Щ-Ь".

"П-А-Л-А-Д-А-Р-Н-Е-Т. Г-А-С-Г-О-Р-Е-Л. Б-Ы-С-Т-Р-О-С-Ю-Д-А. И-Д-У-Н-А-В-С-Т-Р".

Когда Фуоко осознала переданное, она задохнулась от нового приступа ужаса. Гатто сгорел, как и Зорра? И паладаров нет? Наверняка, конечно, разумеется, они просто на время эвакуировались. И мало ли что могло случиться с энерговводами - может, из-за Арасиномэ какие-то неполадки. Вернутся через день-другой, когда буря в космосе успокоится, не впервой. Разумеется, ничего особенного не случилось. Надо добраться до бункера, там есть связь со службой охраны...

И тут все вокруг залил мертвенный ослепительный свет. Фуоко вскинула голову - и тут же зажала глаза ладонями и упала лицом вниз, чтобы укрыть их от поднимающегося над океаном чудовищного сияния. Не помогло: еще несколько секунд огненное пятно жестоким шилом ковырялось в слепом глазу, затмив почти пропавший из виду ночной мир, потом пропало. Полежав несколько секунд ничком, девушка приподняла голову и осторожно приоткрыла правый глаз. Над океаном быстро поднимался огромный клуб пара на грязно-серой ножке, сбоку подсвеченный багровым светом садящегося солнца. Под клубом быстро формировалась кокетливая юбочка. Картина выглядела настолько знакомой, но при том настолько невероятной, невозможной, немыслимой, что какое-то время Фуоко тупо смотрела на нее, отказываясь принимать реальность.

Взрыв. Атомный взрыв где-то над морем. Но откуда, как?! Почему?!!

"..Ч-И-Ф-У-Ч-И-на-связь!" - отчаянно билась нота Кириса. - "П-Р-Я-Ч-Ь-В-О-Л-Н-А-И-Д-Е-Т-!"

"Поняла", - заставила она себя откликнуться односложным сигналом. Волна. Ударная волна идет к Хёнкону с океана, как прошлой зимой она шла к Барне и Косому пляжу с забытой всеми школьной экскурсией. Плохо, что вода закрыта растущими на обрыве деревьями - но воздушную волну все равно не увидеть. Очень скоро она дойдет сюда, и тогда... что? Колун... там низкий берег, его зальет... не о нем нужно думать! Она все равно не сможет никому там помочь, слишком далеко, и там есть служба охраны - адмирал Мариси и его люди. Здесь... обрыв возле храмового комплекса - минимум тридцать метров в высоту, волна и близко не достанет. Бункер! Его дверь лишь немногим выше уровня воды, но она толстая, герметичная и рассчитана именно на такой сценарий. Кир успеет запереться и не пострадает. Остается ударная волна в воздухе - и радиоактивная туча, которая очень скоро прольется дождем обратно в море и на побережье. И тогда Хёнкон превратится в новую дестру Хессан - загрязненную радиацией и непригодную для жизни.