Павел Глоба - Астрологический прогноз для России на XXI век. Конец света отменяется!

Личность Сталина отнюдь не случайно стала культовой. Ему удалось навязать свою железную («стальную») волю не одному и не нескольким людям, а всему населению огромной страны, осознавшему себя как некую многонациональную общность. Объединить 150 миллионов человек в единый организм, вошедший в историю как «советский народ», без какой-либо консолидирующей идеи и некой личности, являющейся ориентиром для развивающегося общественного сознания, просто невозможно. Культ личности Сталина был не просто составной частью государственной идеологии Советского Союза, – он подменил собой ценности утраченной религии, он, подобно культу римских императоров, требовал жертв и обещал процветание империи.

Не случайно Москва претендует на звание Третьего Рима, ведь именно в стране, столицей которой она является, в ХХ веке имел место исторический феномен, аналог которому можно усмотреть лишь в истории Рима времен его наибольшего могущества.

Не случайно на смену футуристическим формам абстрактного большевистского искусства пришел «советский классицизм», художественные и архитектурные каноны коего опирались на лучшие образцы римского искусства. Вся идеология Советской власти времен сталинизма стала воспроизведением идеологии императорского Рима, в центре которого была фигура императора, являвшегося верховным жрецом – понтификом государственной религии. Военные парады, статуи правителя, монументы, триумфальные арки, вечные огни – типичные приметы императорского строя, не изменившего свою сущность со времен Древнего Рима.

Сталин, с его деспотизмом, невероятными амбициями и государственным мышлением, словно вышел из времени солдатских императоров, правивших Римом в период его политической нестабильности. Он действительно был солдатом революции, а вернее, ее боевым командиром. Не кто другой, а именно Сталин возглавил оборону Царицына от войск атамана Краснова в июне 1918 года, исправил катастрофическое для большевиков положение под Пермью, остановив в декабре того же года наступление адмирала Колчака в Сибири. В мае 1919 года Сталин организовал оборону Петрограда и отразил наступление генерала Юденича, а летом на Западном фронте под Смоленском организовал отпор польскому наступлению. Он всегда оказывался в самых «горячих» точках, всякий раз проявляя решительность, смелость и незаурядное самообладание. В ноябре 1919 года за боевые заслуги Сталин был награжден орденом Красного Знамени, и этот факт следует иметь в виду тем, кто обвиняет генералиссимуса Советского Союза в отсутствии стратегического мышления и таланта полководца.

Сталину, прирожденному воителю, удалось возродить героический имперский дух, что было бы невозможно без пробуждения самосознания советского народа. Подобно тому, как в идеологии Древнего Рима доминировал принцип «Рим превыше народов», в идеологии Советского Союза благодаря Сталину возобладал принцип главенствующей роли государства и вторичности национальных различий и противоречий народов, его составляющих. На государственном уровне в Конституции 1936 года, получившей почти официальное название «сталинской», прозвучало определение нового «суперэтноса» – советского народа, в концепции которого был заложен принцип интернационального братства различных народов, сохраняющих свои национальные традиции. Советский народ – совсем не тот интернационал, о котором грезили русофобствующие большевики троцкистского толка. Концепция Троцкого низводила русский пролетариат до уровня маргинального «быдла», которому необходима была помощь извне для пробуждения его революционного духа. Сталин же строил национальную политику Советского Союза на идее старшинства русского народа по отношению к братским малым народам, основываясь на богатом культурном и историческом наследии России и способности русских бесконфликтно сосуществовать в самой пестрой национальной среде. Гуманитарные ценности русской культуры были положены им в основу создаваемой советской культуры, под непосредственным началом Сталина был сформирован новый идейно-политический курс на восстановление исторической преемственности. Уважение к национальным, патриотическим ценностям стало отличительной чертой советского искусства и кинематографии, что резко шло вразрез с политикой большевистского правительства, возглавляемого Ульяновым-Лениным и Бронштейном-Троцким, отводившим России лишь роль «охапки хвороста» в грезившемся им «мировом революционном пожаре». «Неверие в силы и способности российского пролетариата – такова подпочва перманентной революции», – писал Сталин, критикуя троцкистскую идеологию с ее воинствующим русофобством, глумлением над русской историей и отрицанием патриотических идеалов.

Конечно же, Сталин не был светоносной личностью, и мы не пытаемся как-то обелить образ человека, по чьей вине пролились реки крови. Но та неблагодарная миссия, которую взял на себя Иосиф Виссарионович – миссия самодержца, боготворимого и проклинаемого одновременно, – не могла быть простой и сколько-нибудь позитивной в гуманитарном смысле. Политическая ситуация, в которой оказалась Россия в результате санкционированной зарубежными инвесторами революции, была катастрофической и требовала принятия немедленных, пусть даже чудовищных по своей жестокости решений. Страна катилась в бездну со все увеличивающейся скоростью специально пущенного под откос товарного поезда. Были разрушены все устои, на которых зиждилась некогда русская духовность: семья, религия, самодержавие. Еще несколько лет правления троцкистско-ленинского блока – и само воспоминание о величии России, а уж тем более ее возрождение было бы невозможным. Лишь благодаря невероятным усилиям и нечеловеческой воле человека, которого сейчас называют диктатором и тираном, процесс тотального разрушения экономики и культуры некогда великой страны был приостановлен. Несмотря на все свои многочисленные прегрешения, Сталин все же свершил одно великое деяние – он вернул народу национальную гордость и веру в возрождение страны. Ради этого он жил, и ради этого он боролся с теми, кого теперь огульно называют жертвами репрессий. Конечно же, среди жертв сталинского режима было огромное количество невинно убиенных, но не на них был направлен стальной клинок возмездия. Проводившаяся чистка партийного и государственного аппаратов коснулась в первую очередь наиболее активных революционеров, тех, кто утверждал «пролетарскую культуру», раскулачивал, разрушал храмы и «именем революции» вершил мнимое правосудие. Обрушившееся на головы революционеров возмездие стало прижизненным наказанием тем, кто сам пришел казнить и разрушать.