В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том II

Отсюда у автора естественно вытекает вывод, что один факт сближения полов устанавливает между ними брачное соединение; как только мужчина коснулся женщины - он вступил с нею в полное супружество и принял на себя всю полноту обязанностей, прав и забот как в отношении взаимной любви, так и воспитания детей. Нет ни соблазнений, ни падений; есть только супружество, к которому нужно относиться с величайшим уважением.

"Болезнь есть вечерняя заря бытия, любовь - утренняя. Смерть - свята; это - один столп мировой религии. Тогда свято рождение, и любовь цветка к цветку, животного к животному и человека к человеку - есть второй столб религии. Любовь и болезнь между собою относятся, как рождение и смерть, как зори, утренняя и вечерняя, священнобытия нашего. Обе абсолютны. Но когда вы соответственным образом благоговеете к болезни, подходите на цыпочках к болящему, помогаете ему, творите слова поддержки и утешения - как вы поступили с Гретхен? Как поступили Фауст, Мефистофель? И вот плод этих поступков - смерть ее, ребенка, чудные последние диалоги драмы и заключительное небесное "спасена"! Гёте очень много этим хотел сказать, много - именно введением в земную драму небесного элемента. Ибо, как в смерти небо и земля связываются, связываются они и в рождении, и в блистающих зорях того и другого. Это-то не было никогда уловлено, и отсюда могут пойти большие споры и очень сомнительные в исходе тяжбы. Вот как прелюдия к этим спорам, в высшем философском и религиозном смысле, понятие "незаконного рождения" и любопытно: ибо тут - весь человек, и ведь нельзя же о человеке рассуждать только в гражданском смысле. Человек есть лицо священное: можно ли же говорить о его появлении на свет, о ниспадении на землю его бессмертной души в порядке "Гражданского уложения"?! Мы хотим сказать, что вопрос "незаконного рождения" нисколько не есть вопрос гражданского законодательства, а религиозный и философский вопрос и частию судебно-религиозная тяжба".

С газетно-философской точки зрения рассуждения автора, быть может, не лишены остроумия и последовательности, но напрасно автор, вместе с тем, старается прикрыться и религией. "Столп религии" он усматривает совсем не в том, в чем следует, - в физиологическом акте, а не в духовном начале*. Брак по церковному понятию есть одно из семи таинств, со стороны своей сущности для ума человеческого непостижимых**, а у автора он приобретает смысл более чем реальный***. Образ брачного единения имеет в религии до такой степени высокодуховное значение, что употреблен для обозначения союза между Христом и церковию, а у автора духовность заменена физическим отправлением. Автор пользуется выражением Евангелия: будут два одною плотню - для определения, в чем состоит сочетание, совершенное Богом и не подлежащее разлучению от людей; но при этом он забывает, что Христос Спаситель ясно отличил**** брак от прелюбодеяния, одно разрешил и Своим присутствием освятил, другое осудил и воспретил*****. Как же возможно смешивать эти две вещи и отожествлять****** их? Мало того, что между ними лежит бездна*******, но на пути человеческого совершенствования и брак не может иметь значение непререкаемого "абсолюта", если есть высшая ступень в виде девства********, ни для кого, правда, не обязательного*********, но доступного человеку, "могущему вместить", и имеющего для себя высший образец********** в лице Христа. Сказанного достаточно, чтобы понять, в какое противоречие становится автор с основоположениями христианской религии***********. И нельзя не пожалеть, что распространеннейшая газета содействует затемнению в русском обществе и без того смутных религиозных понятий. Кстати, по поводу склонности автора иллюстрировать свои мысли ветхозаветными примерами, ссылкой на "богача Вооза и нищенку Руфь" и т.п., мы посоветовали бы ему не выпускать из внимания, что с пришествием Христа ветхий закон упразднен************, ветхозаветные нормы потеряли силу и получили иной вид, так что, напр., в Новом Завете признается преступным************* кровосмешением то самое, что в Ветхом считалось закономерным восстановлением семени брату.

("Церковный Вестник", N 41)

______________________

* Вот - корень-то дела. Конечно, я все время, уже много лет, чувствую, что родник "незаконного рождения", и след. детоубийство, лежит не в "прелюбодеянии", не в "седьмой заповеди" и ее отступлениях при рождении: а - в "духе" и "духовности", в "духовном браке" (неуловимая тенденция к "духовному супружеству" хлыстов), которая вовсе вытеснила кровно-семенную сторону и стала на ее место. Алгебра заменила механику, учебник математики - арки и мосты; слово - природу, Логос - книгу Бытия. Ну, конечно, - это религиозно-философский вопрос. Но он уже предрешен в исходе, ибо спорящие стоят над трупиком младенца. Логос и логистика может им подавиться - это не только в смысле пожелания, но и будущего факта "грядущих судеб"... В. Р-в.

** Собственно, что же непостижимого в механизме обряда? словах, жестах? Все в высшей степени рационально. В. Р-в.

*** Да ведь реальное-то может быть очень непостижимо. Что Иову Бог говорит в буре? - о непостижимости реальных вещей, и даже, в частности, именно - рождений и зачатий: "Знаешь ли ты время, когда рождают дикие козы на скалах, и замечал ли роды ланей? Можешь ли расчислить месяцы беременности их? и знаешь ли время родов их?" (Иов, 39). А что все это "непостижимо" не только в смысле неизвестности и сокрытости, а и божественности, то вот слова самого Иова: "...то что бы я стал делать, когда бы Бог восстал? И когда бы Он взглянул на меня, что мог бы я отвечать Ему? Не Он ли, Который создал меня во чреве, создал и его (друга Иова), и равно образовал нас вутробе " (Иов, 31, ст. 14-15). Но это богословие пустынь Азии уже непонятно на болотах Петербурга, где "непостижимое" и "божественное" усматривают только в "чиноначалии". В. Р-в.

**** Ожидалось бы увидеть ссылку на подлинные слова. Я таких не помню. В. Р-в.

***** "Кто не оставит жены и детей - не может быть Моим учеником", Лука, XIV, 26. Это - в отношении к законному браку. "Истинно говорю вам (книжникам и фарисеям): блудницы вперед вас идут в Царствие Божие" (Матф. 21). Так о чем же судит новейший фарисей? В. Р-в.

****** "Женщина, когда рождает, то терпит скорбь, а когда родила - то забывает всю боль свою, ибо новый человек через нее вошел в мир" (Иоанна, 16); это собственно главное в Евангелии о браке место. И здесь просто сказано - "женщина" без всяких разделений. Что касается до посещения брака в Кане Галилейской, то пришествие блудницы перед Тайною Вечерею, возлившей миро на ноги Спасителя, и слова Его о ней - с заключительным: "Где не будет проповедано Евангелие, будет упомянуто о ней" (Луки, 7) - еще разительнее, трогательнее, чем посещение брака в Кане Галилейской. И это бы "книжникам" не мешало помнить. Но они "все забыли и ничему не научились". В. Р-в.