В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том I

Тут можно читать онлайн В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том I - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Прочая справочная литература. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том I краткое содержание

В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том I - описание и краткое содержание, автор Неизвестный Автор, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том I - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том I - читать книгу онлайн бесплатно, автор Неизвестный Автор
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать

"Нов. Вр.", 1900.

II. Суд Линча

Только что окончившееся в Петербургском окружном суде дело об убийстве Коновалова, совершенном совместно его женою, Кисилевою, Анисимовою, Павловою и Телегиным, поражает зрителя и читателя, поражает моралиста и должно поразить законодателя. Это - суд Линча в полной его выразительности. Приговорены к наказанию только Павлова и Телегин, подстрекатели к убийству и вероятные убийцы; остальные, и именно ближайшие к убитому лица жена и ее мать, - "признаны по суду оправданными", хотя именно жена убитого нарисовала наиболее полную картину убийства, совершившегося по крайней мере на ее глазах, если и не при содействии ее. Старуха-мать ее уходит из дома со словами: "Какое вы дело затеяли под такой праздник", т. е. с полным знанием готовящегося убийства и не предуведомляя о нем ни полиции, ни кого-либо из соседей, вообще не предупреждая преступления. Трудно нарисовать даже фантазии романиста или художника большую нравственную и бытовую темь, которая, однако, составляет уголок действительности. Вся дрянь, т. е. все это корыто не выброшенной в помойную яму грязи, трясется, болтается, плещется годы и годы и наконец разражается убийством скопом, судом Линча, - в сущности из-за паспорта! В основе -подневольное замужество, к которому падчерицу вынуждает вотчим подзатыльниками. Вотчим этот пьет; муж - тоже пьет; и вообще все действующие лица - пьют, в особенности в вечер убийства, когда они составляют одну "угощающуюся компанию". Подневольная или, пожалуй, подъяремная семья, конечно, распадается назавтра или послезавтра после венчания и держится "паспортом". Пьянство, побои, ругань, сальные пьяные ласки и в трезвом-то виде нелюбимого мужа заставляют сбежать жену. Начинается то работа, то приключения, и наконец она устраивается на содержание в чистенькой, нанятой для нее комнатке на стороне. "Вот-вот муж потребует" из "комнатки" к себе. Он то требует, то не требует; словом, - бессмыслица, о которой и читать мерзко, не только жить в ней. Каждая конюшня и всякий коровий хлев представляют большую чистоту нравственных и даже физиологических условий существования. Последнее пьянство началось весело потому, что муж решился выдать "отдельный вид на жительство" жене, и даже они толкнулись было в участок, но их оттуда вытолкнули, велев приходить вытрезвившись. Опять пьют. Совершенно опьяневший Коновалов бормочет, что он не даст вида на отдельное жительство. Павлова подсказывает: "Ведь я всегда говорила, что не даст и что от него не отделаешься, не прикончивши". Мать жены встает и уходит "от греха"; жена идет к кровати, на которой спала ее несовершеннолетняя сестренка, и закрывает ее пологом, чтобы "не испугалась". Затем начинается операция: от корсета отрезали какую-то тесемку, сделали мертвую петлю и задушили. Ноги же были связаны. Супруг только дрыгнул ногами. Затем - в сундук, затем - на Николаевский вокзал, и куда-то отправили. Дали круговую поруку хранить тайну и к тайне обязали и вернувшуюся вскоре тещу. Об убийстве сговаривались уже за неделю назад, и все эти самые лица, все родство жены. Таким образом, случайны здесь подробности; в другой обстановке, в трезвом виде - произошло бы то же самое. Ничего случайного, все "как по писаному", т. е. в смысле отсутствия непредвиденного и "аффектов".

Все эти годы нет ни совета над ними и об них, нет им совета, и вообще, живя в столице цивилизованного государства, они, в сущности, одиноки, как уличные собаки. Жизнь собачья; собачий и конец. Тут только, когда "конец" пришел, вспоминают все, что они - человеки и должны бы жить по-человечьи, а поелику они жили не по-человечьи, а по-собачьи, то этим человекам будет собачье наказание: плеть и ошейник или ошейник и цепь. -Взбесились - на цепь. Суд есть о смерти; но суда не было о жизни и пока жили. Ни суда, ни рассуждения. "Как хотите..." Из этого "как хотите" и вышел суд Линча. "Мы - дураки, звери; мы умеем только по Линчу". - "По Линчу - нельзя, то в Америке, да и в Америке-то в первобытных дебрях, а вы - в России, возле университета, окружного суда, на глазах общества покровительства животным и даже в месте подвигов Иоанна Кронштадтского". Вот сколько святыни и сколько мудрости!

"Но эта мудрость и святыня - не про нас; мы - псы, и ведь это только в Евангелии давались псам крохи от стола господина их. Теперь нет и крох. И мы, голодные, десять лет грызлись, на одиннадцатый - загрызли одного".

Да, тут есть предмет для горести моралиста; но и есть предмет для мудрости законодателя. Ведь есть же попечительства о голодных, нужно также попечительство и попечение о злых. Тем более, что и злоба-то приходит на одиннадцатый год, скапливаясь десять лет и начинаясь просто с несчастия. Сегодня несчастен, завтра несчастен, а послезавтра - зол.

"Нов. Вр.", 1900.

III. Запоздалое судоговоренье

Вторично рассмотренное на суде дело Коноваловой окончилось вторичным оправданием жены убитого. Три месяца тюремного заключения по делу, предмет которого столь тяжек, есть, в сущности, не признание вины, а только напоминание, упрек, выговор за неосторожность. Присяжные ответили на вопрос суда, что "признают Коновалову виновною лишь в недонесении об убийстве мужа", и в этом полуотрицании, полуутверждении вины все стороны должны найти для себя удовлетворение, ибо в точности вина и была, и не была. Само собою разумеется, что уже одно равнодушное присутствие при убийстве мужа есть нечто чудовищное, невыносимое для совести, неразрешимое для ума размышляющего. Так мы судим a priori, и так это есть на деле a priori. Но a posteriori муж был для нее злейшим врагом, и это видели присяжные, и впечатление этой картины факта отразили в своем приговоре. А присутствовать при умерщвлении злого своего недруга и мучителя хотя тоже ужасно, но здесь главный ужас переносится на самую связь отношений и облегчается на лице виновном: виновное лицо или было тупо в этот момент, придавлено, или болезненно приподнято в ощущениях всем выжитым, перечувствованным, чего посторонние зрители или читатели газет не переживали и не чувствовали. Здесь - разница. Читатель или зритель судит норму и нормально, тогда как перед присяжными проходило исключительное положение и они справедливо судили его исключительно. Повторяем, главный ужас здесь заключается в связи отношений, которые держат в принудительном единстве людей не только не объединенных, но наиболее один другому враждебных. Чтобы войти в психику, которая развивается в этой принудительной связанности, нужно представить себе соквартиранта, с которым вы наняли одну комнату и у которого оказался весь образ жизни, весь склад души, все привычки, требования, убеждения диаметрально противоположными вашим. Вы ищете ночью покоя; он любит долгий сон поутру, а на ночь зовет друзей; вы хотите провентилировать комнату, он боится холода и не дает вам открыть форточку; вы любите солоно, он любит пресно; вам нравится кофе, он предпочитает чай; вы трезвы, он всегда выпивши и т. д. При всем миролюбии, вы будете стараться уходить из дома, и это вы сделаете тем нетерпеливее, чем тоньше организованы. Самый лучший человек так поступит, и не было еще праведника, который годы и годы и, наконец, десятилетия перенес бы сожительство в одной комнате с человеком, которого каждый шаг есть неуважение и презрение к терпеливому праведнику. О таких страдальцах мало рассказывается и в Четь-Минеях. Но есть один грешник, обыкновенный слабый человек, которому эта ноша предполагается посильною. Этот особенный человек называется "женою". Она любила пресно, "теперь полюби солоно"; "тебе спать хочется, а мне гулять"; "ты любишь чистоплотно, а меня эта чистоплотность томит". Идут под руку: один скоро, другой тихо. Шла-шла жена нога в ногу; полюбила и запах пота в непроветренной комнате, и выпивать с мужем стала, и то, и другое, и третье, а на десятом - оборвалось. "Не могу солоно". - "Понудь себя!" - "Принуждала, душа не выносит". Мы взяли соквартирантство, но нужно представить себе интимность семейной жизни, где люди сливаются до глубочайшей ниточки, чтобы воскликнуть: "Нет праведника, который до такой степени умер бы в себе, чтобы во всем и всячески, органически и духовно, в быту и привычках, приспособил себя к другому". - Одежда, и та рвется, не по мерке сшитая; лопается перчатка не того нумера; можно ли представить себе жену, женщину, чтобы она так же мало чувствовала, как каучуковый шар, который можно всячески раздуть, растянуть и надеть на какой угодно манекен без боли и разрыва. Вот почему при разнообразных распяливаниях манекена-жены местами "рвется". У Коноваловых порвалось. Шестнадцати лет уже жена, она девятнадцати лет равнодушно присутствует при удушении мужа. Была ли тут любовь? Смешно спрашивать. Равнодушие? - Тоже нет: это был самый для нее ненавистный человек на земле, и от которого она зависела. Собственно, и зависимость давно порвалась: осталась веревочка - паспорт, за которую он ее дергал. Странный муж; странная семья; странное супружество. Мы их допустили в быту и допускаем юридически: чтобы и не муж более, и не семьянин более - был паспорто-держателем, так сказать, антрепренером человека. Коновалова была в вечной антрепризе у убитого, и ее внешнее положение очень напоминает положение и духовное состояние собаки, которую чужой охотник выпросил у ее хозяина взять с собою на охоту. Не принадлежа ему "ни душой, ни телом", она, только выслушивая "пиль", - должна бежать туда, сюда, гнаться за зайцем или вспугивать бекаса. Связанность двух Коноваловых есть зависимость территориальная, без всякой другой связи, и их отношение есть отношение дерганья за веревочку. Нам думается, что суд присяжных, суд после убийства, есть прежде всего поздний суд, есть попытка что-то сделать после "расправы по закону Линча", печальную картину которого являет это дело. Здесь нужен более ранний суд; решение вовремя, когда один еще не погиб физически, а другой - нравственно. То есть нужно светлое и ясное законодательство о семейных запутанностях и судебная помощь в них людям, исполненная рассудительности, внимания и заботы. Тогда дела Коноваловых, - которых в подготовлении и в возможности сейчас легион, - не будут получать "уродливого решения", как жалуются все сейчас, но они предупредятся и исчезнут как уродство само по себе, как ненормальность сама по себе, для которой, раз она совершилась, уже и исхода, и суда, и нормы нет. Нам все проповедуют в суде уголовную хирургию; мы же напоминаем, что есть еще гигиена общества.

Читать дальше
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать


Неизвестный Автор читать все книги автора по порядку

Неизвестный Автор - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки LibKing.




В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том I отзывы


Отзывы читателей о книге В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том I, автор: Неизвестный Автор. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв или расскажите друзьям

Напишите свой комментарий
x