В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том I

******** Вот, вот. Как только не по нашему закону, так "нечестная женщина". И этим-то позором, криком, атуканьем, выпусканием стаи злых слов и заставили женщину поникнуть головою, и отступить от своего права, и бросить детей, и выйти из-под закона Божия - под ваш человеческий, продиктованный "г-жою Б.", "кн. Марией Алексеевной", Сперанским или творцами византийских "Кормчих книг". В. Р-в.

********* Руфь, будучи очень счастливой женою, потом вышла за Вооза и стала одною из праматерей Давида и нашего Спасителя. Научитесь из сего, что никому и никогда не поздно выходить замуж, не поздно и жениться (знамение Авраама). Только одного бегите - одиночества, уныния; бегите тоски сердечной. В. Р-в.

********** Это очень просто и мудро. Теперешние метрики прямо представляют государственное и религиозное покровительство семейному разврату, именно - прелюбодеянию жен и их полному мужьям непослушанию. Впрочем, при закрытии (запрещении, затруднении) развода и нужен же был какой-нибудь исход несчастным, иначе число повешенных и повесившихся было бы еще больше в христианском мире, чем теперь. "Вас заставляют насильно отдаваться, с горькой миной любви при факте отвращения: ну, пусть слабые уж погибают, а кто силен - бегите", - вот молчаливая тенденция этого правила о метрических записях, их невыставленный raison d'etre <���смысл существования (фр.) >. В. Р-в.

*********** Вообще это мудро и так справедливо, что невозможно возразить. Но и по Ветхому и Новому Завету, когда так явен факт прелюбодеяния, - конечно, должен быть дан развод. И он должен быть дан предварительно, дабы "зачинаемый не от мужа младенец" был уже "зачат от мужа". Вообще идея чистого брака абсолютно исключает мысль и фактическую возможность зачатия "не от мужа" или "не от жены", и посему-то и требуется, чтобы развод лежал в руках и власти мужа и жены, дабы предупредить прелюбодеяние. В. Р-в.

************ Да неряшество-то откуда? И теперь любящие семьи у нас, у русских, не уступят в святом целомудрии ни римлянам, ни евреям. Но много ли их? А почти нет их - потому, что не любовь вы поставили фундаментом брака. В. Р-в.

************* Ну, и не дали, не давали 1000 лет. Что же получилось? Полное омертвение семьи, семейной жизни в стране. "Сильна любовь - как смерть", - это еще Соломон сказал. Оттого она все узы перетирает. Но вы изуродовали ее цветок, он оборван, испачкан, а мог бы цвести и благоухать. В. Р-в.

************** Ну, проживя-то тысячу лет... Старая это сказка. Мы неразвиты, неучи, но ведь мужик до старости неуч. В. Р-в.

*************** Да, когда нелюбимое это гнездо, вами столь охраняемое. А посмотрите-ка на любящие русские семьи: не уступят, а может быть, превзойдут и немок, и англичанок. Любящая русская женщина как тигрица у изголовья усталого мужа и у постелек невинных детей. Видал русских матерей и жен и на факте-то их и строю восклицание: "Все будет спасено ими, но сперва спасите их! не мучьте!! не смотрите как на бесправную рабу перед вашими закононачертаниями!!! " О всем выспросите их самих с любовью и вниманием. Да и так Господь велел! Издеваться над женщиной, которая по силам физическим есть между нами то же, что ребенок между взрослыми, никто не позволил. В. Р-в.

****************** Конечно, нужно как жениться, так и выходить замуж с идеей "навсегда". Но органическое от механического тем и отличается, что в органическом присутствует "неизвестное", "неусчитываемое", нерациональное; "благодать, вера и свобода", перелагая живые термины на евангельские. Вот они-то действуют, преодолевая наше соизволение "навсегда" и обращая его во временное. Да и вот аргумент: а сколько в каждую минуту, положим в сегодняшнюю среду, уже зреет и дозрело преступников уголовных (тайных и явных) и вместе людей женатых. Что же, "единиться" с ними женам? и притом женам, ни душою, ни телом к уголовщине не склонным? Знаете ли, что есть мужья, которым преступно оставаться верною женою; и есть жены, которым преступно оставаться верным мужем (по их скаредности, скверности, лживости, пустомыслию, какому-то душевному безбожию). И поверьте, что распадение брака, уже до развода начавшееся, имеет мистические и религиозные основания. Где Бог не устроил "в плоть едину", значит, - и неустроима вовсе "единая (мистически) плоть". И тут закону, рациональному и внешнему, надо только покориться высшей мистике. В. Р-в.

******************* Да как же все это без развода сделаете? Вгоните внутрь? Снимете вывеску многомужия? Что в том, что без вывески, - ведь вонять все равно будет. А нужно и можно из самой жизни вымести дурной запах. В. Р-в.

Это слово пробуждает нежность в самом черством сердце. Вокруг колыбели нарастает семья со всем, что в ней кроется творческого. Над колыбелью царит рой ангелов. Колыбелью клянутся, колыбелью обновляются, к подножию колыбели складывают и мир, и злато, и благовоние. Ничто так властно и нежно не связывает нас с церковью, с христианством, как колыбель: из колыбели выросло христианство.

______________________

* Статья эта всего лучше исчерпывает вопрос о детях при разводе, ставимый моими оппонентами. В. Р-в.

______________________

Сила и обаяние колыбели во все времена и у всех народов так велики были, что сам Христос воспользовался этой силой, чтобы вернее, прямее попасть в сердца людей. Он снизошел до колыбели. Мне кажется, что, если бы Он явился во всеоружии величия, каким ушел, Он оставил бы больше немого благоговения к себе, чем активной, напевающей райские песни, любви. Своей детской беспомощностью, этими крохотными ручками, ножками, этими наивными, широкими, небо поглотившими глазами, Он завоевал сердца людей раньше, чем проповедью своей, Он подготовил себе почву. На меня образ Христа-младенца, Христа-крошки сильнее действует, чем образ Христа-Страдальца. Этот детский наивный лик больше любви и ласки выжимает из сердца, чем тень окровавленного, распятого Христа-Бога.

Есть две величайшие картины христианской эры: Сикстинская Мадонна и картина Христова распятия. У первой простаивают часами, днями. Чем больше на нее смотришь, тем она понятнее, милее, дороже. Хочется прижать к сердцу этого малютку с всклокоченной головкой, но его глаза - что за глаза! - удерживают. Эти глаза из того мира; но это все, что Он принес оттуда . Слабое, крошечное тельце и глаза Бога! Они покоряют. Они примиряют тот человеческий, немного страстный, немного даже физический восторг к прелестному ребенку, с безграничным духовным трепетом перед ощущаемым Богом. Если бы эта картина возбуждала в отдельности каждое из этих чувств - любовь человеческую или поклонение Богу, она не стала бы бессмертной: она бессмертна потому лишь, что передала величайший момент и христианства, и человечества - колыбель. А момент этот отозвался содружественным эхом в каждом сердце человеческом, где любовь к Богу всегда вызывает любовь к детям, и наоборот.