Константин Душенко - Мастера афоризма. Мудрость и остроумие от Возрождения до наших дней

Как всякий ирландец, я не люблю ирландцев.

Как заметил один мудрец, молодости, которая ничего себе не прощает, прощается все; а старости, которая все себе прощает, ничего не прощается.

Как и все люди на свете, я одновременно исполняю несколько ролей, и все они для меня характерны.

Как правило, я не отваживаюсь составить мнение о художнике, пока не удостоверюсь сам, что мое мнение верно.

Как утверждает Г. Дж. Уэллс, одну книгу может написать каждый – книгу своей жизни. И каждый может написать одну пьесу – пьесу, где он сводит счеты со своей женой.

Картина, которую хвалят больше чем десять процентов публики, подлежит сожжению.

Книги много выигрывают, если их не читают. Поглядите хотя бы на наших классиков.

Когда мне приходится выручать людей из затруднительного финансового положения, ненависть, которую я к ним испытываю, может сравниться лишь с ненавистью, которую они питают ко мне.

Когда на троне женщина, страной правят мужчины, и тогда правление бывает неудачным; но когда на троне мужчина, страной правят женщины, и тогда правление оказывается удачным.

Когда приближается военный, люди прячут серебряные ложки и спроваживают подальше жен и детей.

Когда человек нам не нравится, мы найдем любые поводы отказать ему в помощи, а если он нам нравится, мы всегда убедим себя, что ему необходимо помочь.

Когда человеку в этом мире не терпится что-нибудь сказать, трудность не в том, чтобы заставить его говорить, а в том, чтобы помешать ему повторять это чаще, чем нужно.

Красота через три дня становится столь же скучна, как и добродетель.

Критик смотрит и слушает с таким же напряжением, с каким играет актер.

Критики, как вообще все люди, находят то, что ищут, а не то, что действительно есть перед ними.

Критику не обойтись без грубоватости; в цирке выступление клоуна нередко бывает лучшим номером программы.

Кто умеет, делает; кто не умеет, учит других.

Курящие и некурящие не могут быть одинаково свободны в одном купе.

Легче жить со страстной женщиной, чем со скучной. Правда, их иногда душат, но редко бросают.

Лицемерие не составляет первой обязанности родителя.

Лучше никогда, чем поздно.

Лучше пусть женщина возмущается, чем скучает.

Любви с первого взгляда можно доверять примерно так же, как диагнозу с первого прикосновения руки.

Любой человек старше сорока – негодяй.

Люди старого уклада думают, что у человека может существовать душа без денег. Они думают, что чем меньше у тебя денег, тем больше души. А молодежь в наше время иного мнения. Душа, видите ли, очень дорого обходится. Содержать ее стоит гораздо дороже, чем, скажем, автомобиль.

Люди только тогда сообщают нам интересные сведения, когда мы им противоречим.

Люди устают от всего на свете, и особенно быстро от того, что им больше всего нравится.

Люди, жертвующие всем ради любви, на сцене так же безнадежно негероичны, как сумасшедшие и наркоманы. Герои, живущие в веках, – это Гектор и Гамлет, а не Парис и Антоний.

Людям льстит уже то, что их считают достойными лести.

Людям приходится делать ужасные вещи, чтобы сохранять респектабельность.

Мало кто мыслит больше чем два или три раза в год; я стал всемирно известен благодаря тому, что мыслю раз или два раза в неделю.

Мир любит чудеса и героев.

Мир не был бы сотворен, если б его творец думал, как бы не причинить какого-либо беспокойства. Творить жизнь – и значит творить беспокойства. Есть только один способ избежать беспокойства: убивать.

Мир популярных романов – рай для дураков.

Мир состоит из бездельников, которые хотят иметь деньги, не работая, и придурков, которые готовы работать, не богатея.

Миром правят молодые – когда состарятся.

Многие поклонники Моцарта не выносят, когда им говорят, что их герой отнюдь не был основателем династии. Но вершин искусства достигают последние в роде, а не первые. Почти каждый может что-то начать; трудно закончить начатое – создать нечто такое, что уже нельзя превзойти.

Моду впору уподобить искусственно вызванной эпидемии, и это доказывает, что эпидемию могут возбудить торговцы.

Мой способ шутить – это говорить правду.

Молодость – чудесная вещь. Сущее преступление – отдавать ее детям, чтобы те тратили ее попусту.

Моя слава росла с каждой моей неудачей.

Моя тетка наставляла меня: «Помни, что наименее уродливая сестра считается фамильной красавицей».

Мудрость людей измеряется не их опытом, а их способностью к опыту.

Мужества не существует, есть только гордость.

Мужество – это уже религия; без религии все мы трусы.

Мужчины всегда думают, что будут безжалостны к своим врагам, но, когда доходит до дела, оказывается, что истинно дурные люди так же редки, как истинно хорошие.

Музыкальные критики – сторожевые псы музыки.

Мученичество – это единственный способ прославиться, не обладая никакими талантами.

Мы любим не те города, где родились, а те, что завоевали. Наполеон не отвернулся от Парижа, чтобы предаваться воспоминаниям об Аяччо, а Екатерина не перенесла столицу своей империи из Санкт-Петербурга в Штеттин.

Мы не имеем права потреблять счастье, не производя его.

Мыслители, которые не были воинствующими атеистами в подростковом возрасте, к сорока годам наверняка станут безбожниками.

На небесах ангел не представляет собой ничего особенного.

Навязывание легенд в качестве буквальных истин мгновенно превращает их из иносказания в неправду.

Наполеоновские солдаты дерутся с утра до вечера и шагают с вечера до утра, совершая немыслимые переходы, появляясь в самых немыслимых местах, – не потому, что каждый из них несет в своем ранце маршальский жезл, а потому, что он надеется завтра унести в нем хотя бы полдюжины серебряных вилок.

Настоящий джентльмен тем и отличается, что всегда платит с улыбкой.