Крабов Вадим. Эгнор, Книга 1. Общий файл

С него счет годам и ведется, а старый имперский учет забылся. Они от императоров своих считали. А дальше... кто в империи остался, а кто и в степь вернулся. Раздоры между ними пошли. Тимчубея отравили. Он себя императором объявил - остальным не понравилось. Тут и церковь в силу вошла, объявила священную войну язычникам. Постепенно половину кочевников выгнали, а половина веру приняла. Смешались все. Но империя не возродилась. Далеко на западе у моря со столицей все в том же Варгусе, существует государство, называемое Иверией. Правят ей императоры, да епископы иногда на собор съезжаются, спорят и секретаря до следующего собора выбирают. Какого отца? Не путай меня. - Вот и все, что от бывшей великой Иверии осталось, некоторые королевства и побольше нынешней империи будут. Много сейчас государств где язык иверский. Королевства, герцогства, княжества, графства да баронства. Чем ближе к степи, тем мельче. Хотя бы наше герцогство Русток взять: на коне за день проскакать можно! Русток город большой, тысяч сто народу наберется. Правит герцог Гарлан нор'Русток. Какой номер? Без номера конечно! А имена обязательно разные, прежний, например, был Бургос. Какие "святки", объясни. Как я от тебя устала! Да Спасителю без разницы твое имя, был бы человек. Называют, как в народе и семье принято, по обычаям. А можешь сам себе прозвище выдумать, но это не красиво. Только маги великие себе позволяют. Все, хватит. Стемнело уже. Спокойной ночи Егор. - Спокойной ночи Агна. Как голова опухла от обилия сведений! И вино давно не пил. Спать, только спать. С утра, позавтракав, начал тренировку. Ходил, приседал, нагибался, растягивался. Попрыгал и поотжимался - тяжело, но все легче и легче. Это радовало. До чертиков захотелось на улицу. Месяц взаперти! Плюнул на запреты: "авось никто не увидит", вышел на крыльцо. Свежий воздух просто опьянил! Стояла утренняя прохлада, роса только сошла. Хорошо-то как! Спустился на травку, до ужаса потянуло разуться, но стерпел. Двор небольшой, почти весь занят двумя строениями из некрашеных досок: летняя кухня, над трубой которой курился дымок и сарай. Агна, наверно, где-то в них. А кругом лиственный смешанный лес, дубрава вперемежку с березняком. Кустов почти нет, зато "трава по пояс". Тихо шумит листва от легкого ветерка и яркая, сочная зелень кругом. "Я люблю тебя, лес!", и он мне ответил. Легкое, почти незаметное шевеление крон, колыхание травы. Мне словно передалось вековое спокойствие и равнодушное добродушие. На секунду ощутил себя частью целого и сразу пропало: "Вот и верь после этого лесу", и в голос весело рассмеялся. - Я люблю этот мир! Эй! Я даже не узнал, как тебя зовут! - прокричал от избытка чувств "Э-г-н-о-р", прошелестела листва, "Здравствуй, глюк!", вот это накатило! Что значит месяц без свежего воздуха, "надо нарикам знакомым рассказать", и упал на траву, раскинув руки. Хорошо, как в трансе. Даже лучше. Как будто я есть целый реальный мир, пусть даже на секунду. Непередаваемо! - Ты что орешь! Зачем вышел! - подбежала разъяренная Агна. - Как называется этот мир? - ни что не портило настроение. - Что? - Как называется этот мир? - Ты о чем?! - и уже успокоившись - Да так и называется - Эгнор, что ты меня пугаешь? Точно! Я же знал: по-иверски - "мир, как земля и пространство, планета" звучит как Эгнор. Тоже, что по-русски Земля. Я успокоился и немножко расстроился. - Не могу уже взаперти. Видишь, силы есть, заниматься надо на свежем воздухе. - Послушай, - ласково обратилась ко мне, - Мы договаривались, что пока ты у меня, из дома не выходишь. А потом Рон заберет тебя, и увезет в такое замечательное место, где можно хоть сутками гулять! Пойдем домой, я вина дам, - И потянула за руку. - Агна, все. Я уже нормальный. Отпусти, - я встал, - Может, пробегусь в лесу вокруг дома? - Будь серьезней, что ты как маленький. Иди в дом. Мы все сильно рискуем. Я за вином. Я потянулся со вздохом и изящно поклонился. - Для вас все, что угодно, моя госпожа, - развернулся и взбежал на крыльцо, - Прощай, свобода! - И зашел в дверь. Агна смотрела мне в след и улыбалась. Вдруг резко нахмурилась: "Не к добру такие перепады, как бы, не дай Бог, беды не вышло", и пошла за вином. Время приближалось к полудню. Я сидел и читал "Любовь и верность", попивая неплохое вино. Рыцарь, с невероятными трудностями, подбирался к башне чернокнижника, попутно мысленно сочиняя сонеты любимой. И тут, услышал стук копыт нескольких лошадей. Встал, открыл погреб и подошел к окну во двор. Осторожно выглянул и замер, готовый в любой момент сорваться. И снова стал собранным, как тогда, дома, "потом разберусь", отогнал промелькнувшую мысль о навязчивости такого состояния. Агна вышла из летней кухни. Звук приближался, "Куда вышла!", и со злостью вцепился в подоконник, чтоб не выбежать самому. Во двор влетел Рон с двумя оседланными лошадьми. - Агна, Егор собирайтесь. Все вопросы потом. - Спрыгнул и обнял Агну, - Агнушка, слава Богу ты не в лесу, пожалуйста, быстро переодевайся, бери самое необходимое. Возможно, мы сюда не вернемся. Ну, что ты, родная, все будет хорошо! Только сейчас надо поспешить, - и поцеловал оторопевшую Агну. - Егор! Я уже был на улице. Мне и брать было нечего. Джинсы, футболка, кроссовки, ремень. Кобуру с запасной обоймой Агна выбросила. Она уже очнулась и забежала в дом. Действительно молча. Рон был одет по-военному: под курткой кольчуга, на перевязи слегка изогнутый узкий меч в простых ножнах, кинжал. К седлу был приторочен арбалет и какие-то вьюки. Навьючены были и две оставшиеся лошади. Рон хмуро посмотрел на меня и махнул рукой. - У тебя же ничего нет. - Я верхом не умею! Он замер. Резко шагнул ко мне и чуть нагнулся, глядя прямо в глаза. - Ничего, привяжу к седлу, - произнес раздельно, а я ужаснулся, увидев плотно сжатые губы и холодные неподвижные глаза. Явно злой и взведенный, как пружина. Таким я его еще не видел. - Еду брать? - Агна была одета в такой же, как у Рона костюм, с набитой холщевой сумкой через плечо и кинжалом на поясе. - Бери, только быстро, - и уже мне, - садись на вороного, он спокойней, - и взял коня за уздечку. Я, конечно, видел ковбойские фильмы. Взялся за луку седла одной рукой, потом представил, как буду садиться, и перехватился другой. Точно так же с ногами. Вставил нужную ногу в стремя и со второго раза забрался. И это считается спокойным конем! Рон подтянул стремена по размеру и связал мне ноги длинной веревкой под животом коня. Потом что-то сделал с седлом и передняя лука опустилась вперед. - Ложись на гриву, обними коня за шею и держись крепче. Да отпусти поводья, они тебе не нужны, - я полностью выполнил эти распоряжения. "А ведь, пожалуй, не упаду... да что, в конце концов, случилось?! От кого бежим? И Агну тоже берем", подумал, но промолчал, помня взгляд Рона. Мы тронулись. Сначала шагом, потом рысью и, наконец легким галопом.Читать дальше