Константин Душенко - Мысли, афоризмы и шутки знаменитых мужчин

Я состою в четырнадцати профсоюзах, но ни разу не бастовал, потому что ни разу все четырнадцать не объявили забастовку одновременно.

Отец хотел, чтобы я стал адвокатом. Я стал актером — профессия, в сущности, та же самая, только менее опасная для всех остальных.

Я верю, что новичкам везет. Вот почему я так часто берусь за что-нибудь новое.

«Качества, необходимые лидеру»… По-немецки лидер — это фюрер.

Я родился англичанином без капли английской крови.

Я уверен, что русский характер сформирован необозримыми пространствами России. Здесь любой случайный попутчик за две минуты поведает вам историю своего развода и самоубийства своей матери, — потому что русские отчаянно хотят создать у вас впечатление, что их страна меньше, чем она есть на самом деле. В Англии, если восемь человек оказались в одном купе, они делают вид, что не замечают друг друга, — чтобы создать впечатление, что их страна больше, чем она есть на самом деле.

Устинов должен был играть Нерона в фильме «Кво вадис». Съемки отложили на год, а затем новый режиссер известил Устинова телеграммой, что он слишком молод для этой роли.

Устинов ответил: «Если съемки будут отложены еще на год, я буду слишком стар для этой роли».

Студия «Метро-Голдвин-Мейер» моментально телеграфировала: «Исторические исследования показали, что вы правы».

Если, встав поутру, вы написали намеченное число страниц, а потом ответили на все письма, так что больше заняться нечем, — вам становится скучно. Это и есть время для любви.

Социальные различия не существуют — пока на сцене не появляются женщины.

Ни одна страсть в мире не может сравниться со страстным желанием править чужую рукопись.

История человечества превращается в гонку между образованием и катастрофой.

Наша истинная национальность — человек.

Уэллса спросили:

— Почему ваш сын владеет языками, а вы нет?

— Потому что он — сын джентльмена, а я нет.

Я вовсе не говорю, что следует вести себя дурно, но следует создавать впечатление, что ты умеешь это делать.

Итальянцы — нация актеров, худшие из которых идут на сцену.

Каждый актер в глубине души верит всему самому худшему, что о нем пишут.

Киношник все равно что сборщик фруктов — где есть работа, туда и едешь.

Киностудия — самая лучшая детская игрушка.

Работать для денег вульгарно; работать для потомства ничуть не менее вульгарно.

Я ненавижу телевидение. Я ненавижу его так же, как земляные орешки. Попробуй остановиться, когда грызешь земляные орешки.

Все возражают против того, что я гений, хотя никто еще так меня не назвал.

Обжорство, слава богу, не тайный порок.

В Италии во время тридцатилетнего правления семьи Борджа мы видим сплошной террор, убийства, кровопролитие, войны. Но та же эпоха дала нам Микеланджело, Леонардо да Винчи и Ренессанс. В Швейцарии мы видим сплошную любовь к ближнему, пятьсот лет мира и демократии. И что же из этого вышло? Часы с кукушкой.

Самое трудное — познать самого себя, самое легкое — давать советы другим.

Врагам и в вероятном не верь, друзьям и в невероятном верь.

Лучший путь к добродетели — избегать того, что порицаешь в других.

Фалес, которому мать неотступно советовала жениться, уклонялся от ее настояний, говоря сначала: «Еще не время, матушка», а позднее: «Уже не время, матушка».

Фалес сказал, что между жизнью и смертью нет разницы. «Почему же ты не умрешь?» — спросили его. «Именно поэтому», — сказал Фалес.

Из всех пороков самый разорительный — благопристойность.

От великого до смешного один только шаг, но от смешного к великому возврата нет.

Кто свободен от предрассудков, должен быть готов к тому, что его не поймут.

Молодые люди не знают, чего хотят, но полны решимости добиться этого.

Цензура — это реклама за государственный счет.

Я люблю его потому, что нахожу у него все мои недостатки, и прежде всего лживость.

Легче жить с гением, чем с идиотом.

Из числа женихов своей дочери Фемистокл отдал предпочтение хорошему человеку перед богатым, сказав: «Лучше человек без денег, чем деньги без человека».

Поэт Симонид, знавший все свои стихи наизусть, предложил Фемистоклу научить его памяти. «Научи меня лучше искусству забывать», — ответил Фемистокл.

Фемистокл говорил, что его сын самый сильный человек в Элладе, потому что эллинам дают свои веления афиняне, афинянам — он сам, ему самому — мать его сына, а матери — сын.

Уроженец маленького островка Сериф сказал Фемистоклу, что он своей славой обязан не себе, а своему городу — Афинам. «Правда твоя, — отвечал Фемистокл, — как я не прославился бы, если бы был уроженцем Серифа, так и ты, если бы был афиняном».

Самая трудная война, которую я вел, была война с моей женой Олимпией.

Собравшись сделать остановку в красивом месте, но вдруг узнав, что там нет травы для вьючного осла, Филипп сказал: «Вот наша жизнь: живем так, чтобы ослам было по вкусу!»

Когда Филипп хотел взять одно хорошо укрепленное место, а лазутчики доложили, будто оно отовсюду труднодоступно, он спросил: «Так ли уж труднодоступно, чтобы не прошел и осел с золотым грузом?»

Когда его друзья возмущались, что на Олимпийских играх его освистали пелопоннесцы, с которыми он так хорошо обошелся, Филипп сказал: «Что же было бы, если бы я с ними дурно обошелся?»

Филипп Македонский в суде, пьяный, осудил одну женщину; она закричала: «Обжалую приговор!» — и на вопрос его: «Перед кем?» — ответила: «Перед Филиппом, только трезвым!»