Константин Душенко - Мысли, афоризмы и шутки знаменитых мужчин

Все революции делают дилетанты.

Труд — это потребность таланта. Моцарт потому и стал Моцартом, что работал гораздо больше, чем Сальери. Эта работа доставляла Моцарту удовольствие.

Секрет истины: просто кто долго живет, кто кого перемемуарит.

Вы так невинны, что можете сказать совершенно страшные вещи.

Единственный способ избавиться от драконов — это иметь своего собственного.

Детей надо баловать — тогда из них вырастают настоящие разбойники.

Когда душили его жену, он стоял рядом и все время повторял: «Ну потерпи, может, обойдется!»

По поводу высказывания Льва Толстого «Писать нужно только тогда, когда не можешь не писать»:

Я встретил множество людей, которые не могут не писать, не могут не играть, — и не писатели они и не актеры.

В двадцать лет каждый из нас имеет лицо, дарованное нам Богом; в сорок — лицо, которое нам дала жизнь; в шестьдесят — лицо, которое мы заслужили.

Ошибается тот, кто считает себя христианином лишь потому, что ходит в церковь. Посещение церкви так же неспособно сделать человека христианином, как посещение гаража неспособно сделать его машиной.

Мои знания пессимистичны, но моя вера оптимистична.

Не обязательно быть ангелом, чтобы стать святым.

Чтобы научиться молиться, сначала нужно научиться благодарить.

Каждый из нас должен отдать необычный долг: за жизнь заплатить жизнью.

Истинная этика начинается там, где перестают пользоваться словами.

Шутки особ значительных всегда смешны.

Краткость — душа остроумия.

Не вдавайтесь в извинениях в такие же крайности, как в оскорблениях.

Мода изнашивает больше одежды, чем человек.

Одни рождаются великими, другие достигают величия, третьим его навязывают.

Если Господь по праву претендует на первое место в деле Творения, то Шекспиру по праву принадлежит второе.

Шекспиру можно простить его причудливые заблуждения, потому что примитивное искусство нельзя измерять мерилом зрелости.

Шекспир был гением, исполненным творческой силы, естественности и возвышенности, но без малейшей искорки хорошего вкуса и какого бы то ни было знания правил.

Его гений принадлежит ему самому, а его ошибки принадлежат его веку.

Я подержала в руках шесть томов этого знаменитого Шекспира. Может, он и вправду их написал, но никогда не поверю, что он это все прочитал.

Не напиши Шекспир всех этих пьес, никто бы даже не знал, кто он такой.

Чтобы решить, кто написал «Гамлета» — Шекспир или Фрэнсис Бэкон, достаточно было после вчерашнего представления вскрыть могилы обоих и посмотреть, кто из них перевернулся в гробу.

Удивительно то, что Шекспир действительно очень хорош, несмотря на всех тех людей, которые говорят, что он очень хорош.

Кто-нибудь всегда смотрит из-за твоего плеча, как ты пишешь. Мать. Учитель. Шекспир. Бог.

За исключением Гомера, я никого из великих писателей не презираю так сильно, как Шекспира, когда сопоставляю свой ум с его.

Может быть, Шекспир меньше бы думал, если бы больше читал?

Шекспир обязан своим предшественникам не в большей степени, чем Христос — колодцу, из которого была взята вода, превращенная им в вино.

Нет ничего утомительней, чем играть Шекспира. За всю пьесу не присядешь ни на минутку, если только ты не король.

Не Шекспир главное, а примечания к нему.

Играя Шекспира, идите за текстом, или от текста, или по тексту, но ничего — сверх текста. Для этого просто нет времени. Нельзя же ввести в бетховенскую симфонию паузу на пять тактов, чтобы успеть обглодать куриное крылышко; точно так же нельзя останавливать оркестр Шекспира для каких-то мизансцен. Чтобы в шекспировском спектакле наступила такая противоестественная вещь, как тишина, нужна, по меньшей мере, траурная процессия или смертельный поединок.

Все, что следовало сделать в литературе по-шекспировски, в основном сделал уже Шекспир.

Если это искусство, значит, это не для всех; а если это для всех, значит, это не искусство.

Искусство должно быть холодным.

— Чтобы исполнить ваш виолончельный концерт, нужен шестипалый солист.

— Что ж, я могу подождать.

Моя музыка не является модернистской, просто ее плохо играют.

Кто-то должен был стать Шёнбергом, а так как других не нашлось, им пришлось стать мне.

Не придавай важности сегодняшним огорчениям. Завтра у тебя будут новые.

Тот, кто ничего не боится, не менее могущественен, чем тот, кого все боятся.

Вселенная — это мысль Бога.

Всемирная история — это всемирный суд.

Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

Если мы отдаем некоторое предпочтение Гете перед Шиллером, то лишь благодаря тому незначительному обстоятельству, что Гете, по нашему мнению, ежели бы ему в его творениях потребовалось подробно изобразить такого поэта, со всеми относящимися сюда стихами, был способен сочинить всего Фридриха Шиллера, со всеми его Разбойниками, Пикколомини, Луизами, Мариями и Девами.

Талант Шиллера был так велик, что воздействовал на умы даже своей неестественностью.

Мне нравится лишь та музыка, которая лучше, чем ее можно исполнить.

Ноты, которые я беру, не лучше, чем у многих других пианистов. Паузы между нотами — вот где таится искусство!

Я знаю только две разновидности публики: одна кашляет, другая нет.

— Почему вы никогда не бисируете после концерта?

— Аплодисменты — это расписка в получении, а не вексель, которой должен быть оплачен.

Дирижеру, при исполнении фортепианного концерта Бетховена: