Андрей Ильичев - Практическое пособие по охоте за счастьем

Что — большая разница?

Или вы считаете, что я в своих прогнозах немного преувеличил? Насчет «Запорожца» и шпал?

Может быть…

Но тогда очень правильно сделал, что преувеличил! Тут тот случай, где лучше пересолить, чем недосолить. Лучше сконцентрировать картинку, чем тешить себя иллюзиями. Лучше испугаться будущего, чем надеяться, что все у вас будет замечательно само собой.

Не будет. Даже если очень сильно того желать.

Даже если только этого и желать.

Не будет!

Как у того старого еврея, который всю жизнь надеялся на чудо, всю жизнь молил бога, чтобы выиграть ему в лотерею. Так истово молил, так плакал-убивался, что даже ангелы не выдержали.

— Ну дай ты ему выиграть, — попросили они бога. — Ну ведь смотреть страшно, как он мучается!

— Да я-то что, — ответствовал бог. — Да разве я против? Да сколько угодно! Только скажите ему, пусть он лотерейный билет купит. Хотя бы один раз…

Нашу жизнь нам портят два обстоятельства — первое, что она конечна, второе, что она досталась нам задарма. Конечность жизни очевидна — всех нас в конце пути ждет хладная могила или горячий прием крематория. В исключения — замораживание отрезанных голов, переселение душ и прочее — я не верю. Переселиться, может быть, и можно, но что мне с того? Тот человек будет совсем другой человек, или, того хуже, будет какая-нибудь желтобрюхая жаба. Что это за жизнь в образе жабы? Не надо мне такого бессмертия, чтобы какой-нибудь малолетний мерзавец пытался надуть меня соломинкой.

Увольте.

Поэтому давайте исходить из того, что жизнь у нас одна и «прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно…». Впрочем, это меня куда-то не туда понесло. Эта книга должна быть выведена за рамки идеологий. Моя задача гораздо скромнее — дать инструментарий, с помощью которого можно строить и можно перестраивать жизнь. Такие отдельные детали мозаики, соединение которых дает возможность собрать приятную вашему глазу картинку. Какую каждый решает сам.

Отсюда сделаем еще один шаг — если жизнь у нас одна, то получается, что жизнь — это не что иное, как медленно текущая смерть. Потому что каждый прожитый день приближает нас… сами знаете куда.

А мы на что тратим эти дни? На ерунду тратим.

Да кабы мы узнали, что нам осталось жить месяц, разве бы мы так жили? Совсем по-другому бы жили. Как — это вопрос второй, главное, что не так!

Но если мы живем не так, как хотим, то какая же это жизнь? Ведь мы так часто и говорим: нет, это не жизнь. А что есть не жизнь? Не жизнь есть смерть.

Что совершенная правда!

Ибо невозможность жить так, как ты хочешь, по большому счету, равна смерти. Пусть даже растянутой на семьдесят с лишним лет. Просто это такая долгая агония.

Не поняв этого, невозможно оценить степень доставшегося нам богатства, именуемого — жизнь.

К сожалению, даром доставшегося.

Почему к сожалению?

Потому что то, за что мы платим, мы ценим. Причем ценим прямо пропорционально тому, сколько платим. А то, что досталось за просто так…

За появление на этот свет мы не платим. Ни копейки! И отношение к жизни у нас соответствующее. Бросовое.

Это все равно что получить талоны на бесплатное питание, профилакторские или какие-нибудь другие. Неважно, какие, важно, что здоровую стопку.

Жалко их?

Да ничуть! Они же бесплатно достались.

Что, поесть хочешь? Ну иди сюда, на тебе один талон.

И ты хочешь? И тебе — на.

И вам.

А ты, так целую пачку получай.

За что?

Да ни за что, за просто так, за красивые глазки. Что мне, жалко, что ли? Набегай — разбирай.

И точно так же мы относимся к жизни.

Сколько тебе дней отстегнуть? Десять? На, получай десять.

А тебе сколько? Месяц? Держи три.

А тебе года не пожалею!

Они же мне за так достались…

Потеряв пальто, шапку, кошелек — мы расстраиваемся.

Потеряв день жизни — нет!

И это при абсолютной несопоставимости цены того и другого.

— Ну да, скажете тоже! Он же не пустой был. Там двести рублей было!

— Где?

— В кошельке. Который украли.

— Какие двести рублей? Я же не о них!

— А я — о них. Я на эти двести рублей…

— Да хоть двести баксов. Хоть двести тысяч баксов… Все равно несопоставимо!

— Ну ты, мужик, загнул! Двести тысяч несопоставимо?

— Нет!

— Всего за день жизни?

— Всего за день!

— Ну не знаю, лично я свой за сотку отдам. Наших, деревянных.

— Да? А если это будет последний день твоей жизни?

— Если последний? Тогда, конечно…

Вот это и есть истинная цена жизни. О которой каждый из нас догадывается, только сформулировать не может.

Каждый из нас хотел бы иметь деньги. Миллион. А лучше два.

Хотели бы?

Хотели.

А согласились бы вы получить этот миллион и в придачу еще сто, но при…

Да погодите вы соглашаться, вы еще условия не дослушали!

Что значит, за такие бабки на все согласны, потому что деньги до зарезу нужны?

А если вы получите эти деньги только на полгода? А через полгода того, в смысле — сыграете в ящик?

Как — не надо? Вы же говорили, что вам деньги до зарезу нужны. Вот я и предлагаю — сто миллионов до зарезу…

Прочь пошел. Почти побежал.

Странный какой-то, говорил, что деньги для него счастье. А когда сказали: бери… Может, кто-нибудь другой согласится?

Вы?

Или вы?

Или, может быть, вы?

Ведь целых сто миллионов!

Нет? Не нашлось охотников?

И не найдется. Потому — что такое сто жалких миллионов в сравнении с жизнью? Копейки!

Тогда изменим условия договора. Для начала поднимем ставки до миллиарда. Мой миллиард против вашей… Нет, не жизни, никто вас за этот миллиард убивать не станет. И вообще пальцем не тронет.

Погодите тянуть руки! Ну что вы все время спешите.

Итак, новое условие будет такое — вы получаете миллиард и до конца жизни помещаетесь в камеру-одиночку, где можете тратить свой капитал как вам вздумается — пить, есть в три горла, покупать музцентры, телевизоры, видюшники, модную одежду… Но в одиночку, всё в одиночку. Без права переписки, свиданий и живой человеческой речи.

Ну что вы на это скажете? Только не спешите, подумайте. И более всего подумайте о том, почему одиночное заключение считается одним из самых жестоких наказаний? И почему люди, попавшие в камеры-одиночки, предпочитают смерть, вплоть до самосожжения (!), в общем-то сносной жизни.

Подумали? И что решили? Отказаться решили? Не нужен вам миллиард в каменном мешке.

Правильно решили.

А если немного смягчить? В камере вас оставим, но на этот раз в общей, с уголовниками.