Екатерина Останина - Трагические самоубийства

На протяжении всего процесса Сид находился в состоянии ступора, его ввели под руки в зал суда и посадили на место обвиняемого. Едва сопровождающие его лица убрали руки, как Сид словно мешок рухнул на скамью, голова упала с громким стуком на стол. Он не проронил ни слова и даже не шелохнулся; создавалось впечатление, что на заседание приволокли труп. Вероятно, таковым он себя и ощущал, вернее он себя совсем не ощущал, как и не воспринимал все происходящее вокруг.

Судебная комиссия признала Саймона Ричи по факту убийства Нэнси Спэнджен виновным, но ему оставили возможность быть освобожденным под залог. Верный Макларен, «второй отец» Сида, приехал к нему сразу же, едва узнал об убийстве. Он во всеуслышание заявил, что считает Вишеса невиновным, он сказал, что убийцей был скорее всего кто-то из тех неизвестных гостей, кто находился в гостиничном номере в ночь с 11 на 12 октября. Сид ничего не помнил, но он упорно твердил, что не убивал Нэнси. Именно Мальком, простив Сиду его последние выходки и забыв о недавней серьезной ссоре между ними, внес за него залог в размере 30 тысяч долларов. Чтобы собрать эту немалую сумму, ему пришлось подключить многих своих знакомых. В итоге Сид, пробыв в тюрьме почти три месяца, вышел на свободу, но только теперь эта свобода ему была не нужна. И возможно, выйдя из заключения, он тем самым подписал себе смертный приговор.

2 февраля 1979 года в нью-йоркской квартире, снимаемой давней знакомой Сида Мишель Робинсон, случилось то, что, по всей видимости, навсегда останется тайной. Если смерть Нэнси со временем объяснили как пьяную и глупую выходку одного из гостей, то гибель самого Сида так и осталась неразгаданной. Рано утром Мишель нашла своего любовника мертвым и голым на полу своей спальни. Вскоре пришла мать Сида, которая проживала неподалеку. Она внезапно почувствовала, что что-то стряслось и, придя в квартиру, увидела рыдающую Мишель, пытающуюся руками поддержать голову любовника, безвольно раскачивающуюся в такт ее истерическим движениям. Мать вызвала полицию и «скорую»… Она еще верила, что его можно спасти, что это всего лишь очередная передозировка, крепкий чай быстро поставит его на ноги. Но, увы, было слишком поздно спасать ее мальчика. Приехавшие санитары констатировали смерть от передозировки героина. Худое и жалкое тело панк-легенды, все в шрамах от бритв и ножей, с разбухшими венами на шее и темными кругами вокруг запавших глаз, погрузили в машину. Бэверли Ричи всю дорогу в морг оплакивала своего сына, все еще не веря в его смерть.

По сей день о смерти Сида Вишеса ходят самые разнообразные слухи. Накануне состоялась бурная вечеринка по поводу выхода Сида на свободу. По свидетельству всех присутствовавших, Сид на этой вечеринке был веселым и беззаботным. Как всегда. Мишель Робинсон на допросах показала, что в тот роковой вечер Сид шутил и резвился как ребенок. Потом она пошла спать, а Сид остался. Компания состояла из знакомых музыкантов. Все они заверяли следствие, что покинули Вишеса под утро в таком же бодром настроении. Никто не знал, что же произошло потом, почему он умер. Ведь пока гости находились в квартире, по их заверениям, никто не кололся. То же самое засвидетельствовала и проведенная позже экспертиза.

По одной из версий, кто-то специально подсунул Сиду испорченный героин, по другой – ему чуть ли не специально вкололи чересчур большую дозу. Есть и такая версия, по которой Сид сознательно вколол себе чрезмерную дозу: он боялся грозящего ему тюремного заключения. По слухам, в кармане его джинсов была даже найдена предсмертная записка, где он писал, что намерен совершить самоубийство. Говорили также, что сама мать Сида дала сыну наркотики, как это делала раньше.

Словом, смерть легендарного и безумного панка оказалась такой же странной, какой была и вся его жизнь. Как бы то ни было, но ему удалось остаться навеки молодым, быть может, не успевшим полностью себя реализовать. «Мечта стать всемирно известным панк-рокером, – заметил один из наших отечественных журналистов, – превратилась в кошмар, модное увлечение героином превратилось в зависимость, единственная и по-настоящему правдивая любовь закончилась убийством… Впереди было только 20 лет тюрьмы или, если повезет, свободная жизнь… но жизнь ли?..» Все самое лучшее было уже позади. Разве мог этот талантливый, но испорченный парень смириться с дальнейшим скучным и тусклым существованием, ведь он не признавал ничего серого, ничего среднего? Тем более что теперь он уже не принадлежал самому себе. Его имя использовали те, у кого были деньги и власть. Рано или поздно, тем или иным способом, но Сид Вишес отказался бы от такой жизни. Таким, как он, вряд ли найдется место среди простых людей, не обремененных великими идеями и мечтами.

Известный комик, актер немого кино Макс Линдер ушел из жизни по собственной воле. По одной из версий, причина самоубийства – падение популярности, отсутствие предложений от режиссеров и, как следствие, утрата веры в себя, в свою необходимость, значимость, потеря смысла жизни, другими словами, депрессия…

Настоящее имя Макса Линдера – Габриэль-Максимиллиан Лёвьель. Но под этим именем актер выступал недолго. В качестве исполнителя легкомысленных песенок он совсем не приводил в восторг публику парижских варьете, которая реагировала на его выступления едва слышными аплодисментами. Заработки были настолько малы, что их хватало только на самое необходимое. Поэтому-то Габриэль Лёвьель и решил подработать в кино. Надо заметить, что в начале ХХ века кино воспринимали несколько иначе, чем сегодня, это вовсе не было искусством, а скорее развлекательным мероприятием. Итак, Лёвьель пришел в кино, но и здесь ему вряд ли удалось бы проявить себя в амплуа неотразимого героя-любовника: слишком он был мал ростом.

Изобретательные режиссеры надели на Габриэля коньки и поставили на лед, а бесстрастная камера фиксировала неумелые попытки молодого актера удержать равновесие, которые в итоге все равно заканчивались полным провалом. Лёвьелю никак не удавалось с достоинством держаться на ногах. В отчаянии он думал, что и здесь его постигла неудача, но, как ни странно, зрители хохотали до слез над неумелым фигуристом. Так, к Лёвьелю, совершенно неожиданно, пришла слава.

В то время в варьете с успехом выступали два артиста – Макс Дирли и Марсель Линдер. Они-то и подарили Лёвьелю новое имя, у одного из них начинающий актер позаимствовал имя, у другого – фамилию, в результате перед зрителями предстал Макс Линдер.

Конечно, он хотел играть героев, но ему пришлось смириться с единственно приемлемым и приносящим бешеный успех амплуа комика. Однажды примерив эту маску, он уже не мог от нее избавиться. Имя и его амплуа сделались навеки неразделимыми. Других ролей ему не предлагали. В каких бы фильмах он ни снимался – «Макс в опере», «Макс ищет невесту», «Макс идет напролом», он неизменно оставался тем созданным комическим персонажем, который был слишком предсказуем, но тем не менее популярен.