Ким Померанец - Несчастья невских берегов. Из истории петербургских наводнений

Свирь – соединяет Онежское и Ладожское озера. Длина в точности равна длине Волхова, но, в отличие от него, Свирь очень извилиста. Средний расход – 780 кубометров в секунду. Имеет много притоков: Паша, Оять, Важинка и другие. Судоходна на всем протяжении. Построены гидроэлектростанции – Нижне– и Верхнесвирские.

Вуокса – вытекает из Сайменского озера в Финляндии, впадает в Ладогу. Длина 156 км. На течении – несколько водопадов, из которых знаменит Иматра. Сток зарегулирован четырьмя ГЭС. Средний расход – 600 кубометров в секунду.

Нарва – начало берет в Чудском озере, впадает в Финский залив. Длина 77 км, средний расход 400 кубометров в секунду, максимальный – 1470. Приустьевая часть реки протекает по Эстонии. Зарегулирована гидроэлектростанцией.

Луга – самая длинная река Ленинградской области: 350 км. Средний расход – 100 кубометров в секунду. Устье реки подвержено сгонно-нагонным колебаниям при прохождении циклонов по Финскому заливу.

Не только перечисленные, но и все другие реки Ленинградской области живописны, интересны в географическом и историческом отношениях, могут служить объектами туризма и отдыха.

Но нет на Северо-Западе России, а тем более вблизи города, пожалуй, ни одной даже маленькой речушки, которая не подверглась бы влиянию человека. И об этом следует сказать особо. Вскоре после Второй мировой войны, едва восстановив разрушенное, люди обнаружили, что их созидательная работа имеет и обратную сторону, а именно – она отрицательно воздействует на окружающую среду. Так, впрочем, бывало всегда. Где бы ни появлялся человек, тотчас же начиналось использование и потребление природных ресурсов, на окружающую среду начинала оказываться так называемая антропогенная нагрузка. Гораздо реже и, как правило, с опозданием принимались природоохранные меры. У нас долго провозглашался девиз: «Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у нее – наша задача!», автором которого считался замечательный селекционер Мичурин. В действительности же этот клич был очень удобен власти для оправдания хищнического вторжения в природу, против которого всегда выступали и наши и зарубежные ученые и естествоиспытатели. Выдающийся географ-климатолог Александр Иванович Воейков еще в 1893 г. предостерегал: «от противоречия между временными выгодами человека и выгодами целого общества… – И заявлял далее: – Считаю необходимым особенно оттенить противоположность между хищнической деятельностью человека и деятельностью охраняющей и восстанавливающей, между злоупотреблением и разумным пользованием силами природы. Истинная культура в том и состоит, чтобы путем временных ограничений, трудов и усилий достигать блага в будущем, если не всегда для себя, то хотя бы для подрастающих поколений».

Со второй половины XX в., с началом научно-технической революции, мера антропогенного воздействия стала опасной. Горожане начали испытывать трудности с дыханием, в сельских местностях заметили вред от химических удобрений, поредели леса, испортилась вода в реках, озерах, морях. Проблема вышла на мировой уровень. Организация Объединенных Наций обращалась к главам государств, принимала воззвания, решения, определения. Например: «Под загрязнением моря понимают прямое или косвенное введение веществ или энергии в морскую среду, включая прибрежные и устьевые районы, которые приводят к вредным последствиям для живых организмов и к опасности для здоровья человека, препятствуют развитию активной морской жизнедеятельности, в том числе и рыболовства, причиняют ущерб качеству морской воды и всем сторонам человеческой деятельности». Определение принято, им руководствуется Конвенция по охране морской среды бассейна Балтийского моря, оно приложимо к любому водному объекту российского Северо-Запада. Но не достигнуто главное: полный контроль над загрязнением и его прекращение. Хотя некоторые положительные сдвиги имеют место, они все же явно недостаточны.

Загрязнение вод, ухудшение экологической обстановки, увеличение антропогенной нагрузки на природные комплексы Северо-Запада России – все это часть глобального кризиса окружающей среды. Наш регион – один из наиболее развитых в стране в хозяйственном отношении. В нем выделяются Петербург и Ленинградская область, образованная 1 августа 1927 г. Эти административные образования занимают площадь около 90 тысяч кв. км, здесь проживают примерно пять миллионов человек. Ясно, что изучение взаимодействия человека и природы в таких условиях представляет собой сложную задачу. И прежде всего потому, что она поставлена совсем недавно, не более полувека назад.

Материалы научно-технических измерений загрязнения воды и воздуха неполны, противоречивы, недостаточно показательны, употребляя гидрометеорологический термин – нерепрезентативны. Они получены различными методами, различными приборами, обобщены и оценены различными способами. Из сотен загрязняющих веществ определяются не более 20. Говорилось как-то, что в Неве содержатся все элементы таблицы Менделеева, а измерить удается всего около 10. От истока Невы до восточной границы города действовали 35 крупных промышленных предприятий и почти столько же располагалось на притоках Невы – Мге, Тосне, Ижоре. Все эти хозяйства и населенные пункты вокруг – источники загрязнения. Но главное, пожалуй, в том, что экологическая информация очень часто необъективна. Кроме того, что она была у нас долгое время просто засекречена, еще и каждый виновник загрязнения скрывал или умалял свою вину. Например, в нашем океанографическом институте в конце 1970-х гг. вполне серьезно выслушали доклад, будто загрязнение восточной части Финского залива и Невской губы вызвано отходами от капиталистических стран с юга и запада Балтийского моря… По проблеме в целом не будет преувеличением сказать, что экология, по крайней мере нашего региона, находится на стадии становления, подобно тому положению, в каком находилась гидрометеорология в начале XIX в.

Ладожское озеро осваивалось людьми с древнейших времен (о Старой Ладоге, например, впервые упомянуто в летописи от 862 г.), что выражалось в заселении побережий, вырубке лесов, добыче строительных материалов и, конечно же, в рыболовстве. Сплав леса, засорение прибрежных вод, отходы жизнедеятельности ухудшали качество воды и биологическое состояние озера. Процесс активного воздействия на Ладогу начался при Петре I, приобрел капиталистический размах в XIX в. и достиг апогея в годы социалистического строительства в течение почти всего века ХХ-го. Были открыты и разработаны залежи медных и железных руд, освоена добыча гранита, мрамора, камня, известняка, песка. Особенно досталось лесным запасам Приладожья. Теперь ценных хвойных пород почти не осталось. Отходы всех производств так или иначе попадали в озеро. Но подлинными потребителями и отравителями ладожских вод стали новые советские отрасли промышленности: целлюлозно-бумажная, химическая, металлургическая, нефтеперерабатывающая.