Василий Веденеев - 100 великих курьезов истории

Таково свидетельство современницы. Почему же мужчины, вопреки современным понятиям, не могли проявить себя рыцарями и помочь своей королеве? Да потому, что по жестоким и нелепым правилам этикета испанского королевского двора жены монарха не могла касаться под страхом смерти рука «чужого» мужчины.

Кроме двух или трех особо доверенных родовитых придворных дам, никто не имел права прикоснуться даже к шлейфу платья Марии-Луизы, не то чтобы к ее телу. Исключение в этом нелепом и жестоком требовании этикета составлял только сам «христианнейший» король Карлос II как монарх и законный супруг.

За строгим соблюдением предписанных норм поведения постоянно бдительно следила специально приставленная к королеве, вроде дуэньи, герцогиня Терра-Нова. Герцогиня буквально не спускала с королевы глаз и повсюду тенью следовала за ней, делая разного рода замечания.

– Как?! Ваше Величество выглядывает в окно? Бог мой, что вы делаете?! Знатным дамам, а, в особенности королеве, никак не пристало подобнее поведение. Будьте добры, Ваше Величество, отойти от окна!

Марии-Луизе приходилось волей-неволей повиноваться, а дуэнья-герцогиня не унималась:

– Христианнейшей королеве, супруге могущественно короля Испании, владеющей половиной мира, должно на мессе опускать глаза долу и поднимать их только для того, чтобы посмотреть на Святое Распятие и вознести свои горячие молитвы Всевышнему!

– Я нахожусь в полной власти герцогини Терра-Нова, – жаловалась мужу Мария-Луиза. – В конце концов она изведет меня своими вечными придирками.

Все королевы Испании имели в наставницах дам из числа придворных самого знатного происхождения и соблюдали свято требования этикета при дворе.

– Но я больше просто не могу терпеть эту несносную герцогиню! – Чуть ли не рыдала жена-королева. – Я соблюдаю все требования придворного этикета и без нее, прикажи ей удалиться от двора.

– Не стоит так преувеличивать, – в ответ пренебрежительно отмахивался его «христианнейшее величество» король. – Зато когда меня нет во дворце, моя душа полностью спокойна за тебя.

И опять все шло по-прежнему: муж никак не соглашался уступить просьбам жены, даром что это была королевская чета. Утром под дверями покоев Марии-Луизы ее уже терпеливо дожидалась ненавистная герцогиня Терра-Нова и опять звучал ее скрипучий голос, делавший замечания и поучавший, поучавший, поучавший.

– Прекрасно, – сказала в один из дней сама себе Мария-Луиза. – Если король никак не хочет пойти мне навстречу и убрать подальше от столицы, а не только из дворца замучившую меня своими нравоучениями герцогиню, придется самой себе устраивать передышки, чтобы хотя немного отдохнуть от бесконечных нравоучений.

Королева прекрасно знала, что герцогиня Терра-Нова под любым предлогом избегает прогулок верхом – возможно, начинал сказываться возраст или одолевали какие-то болезни? Как бы там ни было, именно на этом и решила сыграть Мария-Луиза.

– Сегодня я намерена совершить прогулку верхом, – вскоре заявила она придворным дамам. – Прикажите оседлать мне лошадь!

– Ваше Величество, супруге христианнейшего монарха не пристало… – завела было свою излюбленную песню занудливая «дуэнья».

– Помолчите, герцогиня! – довольно резко оборвала ее королева. – Лучше собирайтесь, вы поедете со мной.

– Благодарю покорно, – поклонилась «дуэнья», – однако я вынуждена отказаться от лестного предложения Вашего Величества.

– Тогда счастливо оставаться!

И Мария-Луиза, довольная собой, направилась к лестнице, ведущей на широкий двор королевского дворца…

По галерее, окружавшей двор королевского дворца, неспешно прогуливались царедворцы и дворяне, приехавшие служить монарху с разных концов Испании. Солнце уже ощутимо припекало, а широкая навесная крыша галереи, поддерживаемая изящными резными колоннами, давала живительную прохладу.

Среди прочих по каменным плитам пола вышагивали идальго Альфонс де Берсео де Леон и граф Хуан де ла Вега-и-Гуевара. Оба молодых человека недавно прибыли ко двору, познакомились и успели подружиться.

– Все мои надежды и теперь связаны с тем, чтобы выпросить у короля милостивого назначения в Новый Свет, – откровенно признался приятелю идальго Альфонс де Берсео.

– Надеетесь там сказочно разбогатеть, сеньор? – улыбнулся в ответ граф. – Верите в легендарную страну Эльдорадо, где золото буквально валяется под ногами?

– Нет, мой друг, совсем нет. Меня не привлекает блеск золота, хотя в нашей суетной жизни и оно совсем не лишнее. Просто мне стало тяжко здесь, в Испании, хочется вольного ветра странствий и приключений.

– Это уж как распорядится Судьба и подчиненные ей незримые силы, – глубокомысленно, с видом философа, заметил граф Хуан. – Я тоже не отказался бы от новых ярких впечатлений и плавания в Новый Свет.

– Главная причина кроется в другом, – доверительно понизил голос Альфонс. – Мой род обеднел, и я не старший сын, которому отойдет все наследство. А выбривать на макушке тонзуру, принимать обет безбрачия и становиться священником или монахом мне никак не хочется.

– Прекрасно понимаю, – кивнул граф и неожиданно сжал локоть приятеля. – Смотрите, Альфонс, королева!

По широкой лестнице во двор спустилась стройная, красивая молодая дама в богатом костюме для верховой езды. Слуга подвел ей белую лошадь и подержал стремя, помогая королеве сесть в седло. Придворных дам рядом не было видно. Возможно, они замешкались, срочно переодеваясь, поскольку не ожидали решения своей госпожи отправиться на верховую прогулку. Или их намеренно задержала зловредная герцогиня Терра-Нова, ежедневно изводившая Марию-Луизу своими нравоучениями?

Внезапно, словно чего-то испугавшись, лошадь королевы резко поднялась на дыбы. Сидевшая в дамском седле (то есть боком) Мария-Луиза не удержалась на спине животного и упала.

– Ах! – почти разом выдохнула наблюдавшая за происходившим толпа придворных.

Однако они все как один ограничились ролью сторонних наблюдателей и безучастно смотрели, как запутавшаяся ногой в стремени их несчастная королева безуспешно пытается подняться. Даже стражники не сдвинулись с места. Все прекрасно помнили, что по жестоким и нелепым правилам придворного этикета, безраздельно царившего во дворце испанского короля, тот мужчина, чья рука дерзнет хотя бы пальцем коснуться королевы, подлежит немедленной смертной казни! Умирать никому не хотелось.

– Если лошадь сейчас понесет, то бедная женщина погибла! – схватив приятеля за руку, воскликнул идальго Альфонс.

– Тогда вперед, сеньор, вперед! – увлек его за собой решительный граф Хуан.

Они в один момент перепрыгнули через балюстраду, огораживавшую галерею, и подбежали к лежавшей на земле королеве. Дон Альфонс успел схватить лошадь под уздцы и заставит ее стоять на месте, а граф де ла Вега почтительно склонился над королевой и осторожно выпутал ее изящную ножку из ремня стремени.