Андрей Кобяков - Русская Доктрина

Бросаться в омут неолиберальной экономики в расчете на преобразование собственной экономики из обычной в постиндустриальную нет никаких оснований. Все, что нужно, чтобы завести у себя “постиндустриальную экономику”, можно купить сегодня по дешевке на мировом рынке, что в России уже и делается.

“Постиндустриальная экономика” – это всего лишь что-то вроде четвертичного сектора мировой экономики, надстройка над промышленностью. Это – не “пост-промышленность”, а “над-промышленность”, невозможная без промышленности.Соответственно развитие “постиндустриального” сектора экономики никаких преимуществ Западу в принципе дать не может, тем более что в этой сфере по количественным показателям на Западе почти достигнут потолок.

Вывод:

Расчеты на то, что Запад, и прежде всего США, утрачивая позиции в мировом промышленном производстве, смогут все-таки сохранить доминирующую экономическую позицию за счет создания новых технологий, лишены почвы. Технологический разрыв Запада и Китая неуклонно и довольно быстро сокращается. Он уже сегодня не является серьезным экономически значимым фактором и тем более не будет являться им в будущем.

Принимая во внимание неуклонный рост экономической массы Китая и перспективы сосредоточения в КНР около половины мировой экономической массы к 2020 г., упорствование западных держав в курсе на глобализацию может иметь только один результат: Китай установит контроль над рынками США и ЕС. Поэтому такое упорствование имеет определенные границы. Налицо ситуация, когда “собравшиеся по шерсть” вполне могут “вернуться домой стриженными”. Но реально дело до этого все же не дойдет. Где-то около 2010 г. западные державы откажутся от курса на глобализацию ввиду создаваемых ею проблем и неспособности западных экономик конкурировать с китайской экономикой. Характерно, что если в 2003 г. политик Збигнев Бжезинский все еще с восторгом пишет о глобализации, усматривая в ней инструмент распространения влияния США по всему миру, то финансист Джордж Сорос в своей последней книге “О глобализации” занимает уже двойственную позицию: он “за” глобализацию, но при этом он предлагает основательно скорректировать программу глобализации, и чувствуется, что он испытывает по поводу этого предприятия и его исхода большие сомнения, даже если не принимать во внимание Китай.

К сожалению, нельзя исключить в конце концов возникновения такой ситуации, когда на практике программа глобализации сведется к полному лишению России экономического суверенитета. Такие планы уже существуют. Из последней книги Зб. Бжезинского мы можем узнать, как будет выглядеть глобализация применительно к России на практике. Во-первых, Украина должна интегрироваться с Европой, а не с Россией (что и предусматривала программа Ющенко в период выборов осени 2004 г.). Во-вторых, Кавказ, разумеется, должен быть освобожден от российского влияния. В-третьих, Сибирь должна быть интернационализирована. Запад будет вкладывать в Сибирь капиталы, а Китай – рабочие руки.

Обратим внимание: никто, и в том числе Зб. Бжезинский, не предлагает “интернационализировать” ледяные просторы Канады и Аляски (последняя еще менее заселена, чем Сибирь), не идет речь и об “интернационализации” Австралии (по европейским меркам незаселенной), или слабозаселенной зоны тропических лесов бассейна р. Амазонки (тоже многие миллионы квадратных километров), или просто пустыни Сахары, или Аравийской пустыни.

Не касаясь пока политической реализуемости планов “интернационализации Сибири”, посмотрим, как обстоят дела с экономической стороной. Во-первых, еще в советский период все сливки в Сибири были сняты (за исключением нефтегазового сектора, добычи алмазов и никеля, но совокупные продажи алмазов и никеля относительно невелики), легкодоступные массивы строевого леса давным-давно вырублены. Во-вторых, создание любых новых мощностей в добывающей промышленности (и в материалопроизводящих отраслях) Сибири предполагает огромные капиталовложения в транспортные сети и инфраструктуру, многократно превосходящие финансовые возможности развитых стран. Это при том, что в США нет денег для обновления собственной городской инфраструктуры и почти так же обстоит дело и в Европе.

Единственная страна, которая в состоянии вкладывать деньги в “сибирские пустыни”, – это Китай. Но пока для Китая более перспективны и более выгодны капиталовложения во внутренние районы Китая, которые и поглотят в ближайшие 5–10 лет капиталовложения, исчисляемые многими триллионами долларов и даже (считая по покупательной силе инвестиционного юаня) – десятками триллионов долларов.

А вот после 2020 г. Китай может серьезно заинтересоваться Сибирью, но вовсе не для того, чтобы “делиться” с США и ЕС.

Рассмотрим, как скажется на России членство в ВТО с учетом наличия китайского фактора.

Во-первых, надо иметь в виду, что в современных условиях защита отечественных производителей почти во всех странах осуществляется не посредством тарифной политики (таможенное обложение экспорта и импорта), а посредством политики валютного курса. В развивающихся странах и вообще в странах со слабыми экономиками курс занижает стоимость национальных денежных единиц в среднем в 3 раза. То же примерно и в России. Конкурентоспособность российских производителей реально зависит не от уровня таможенных пошлин (он и так незначителен), а от курса рубля. Падение курса рубля после дефолта 1998 г. поэтому привело к увеличению конкурентоспособности промышленности России, если не на мировом, то на собственном рынке, и соответственно – к росту промышленного производства России.

В этой ситуации промышленность развитых стран конкурентоспособна на мировом рынке только в тех отраслях, где она является монополистом или где фактор технологического превосходства в состоянии осязаемо повлиять на качество производимой продукции.

Но вот на мировом рынке вслед за новыми индустриальными странами с относительно небольшими объемами производства в технологически продвинутых отраслях появляется Китай, который, с одной стороны, проводит политику заниженного курса юаня, а с другой – высокими темпами увеличивает производство высокотехнологичной продукции и в ближайшие 3–7 лет войдет в число крупнейших ее мировых производителей (смотря по тому, какие отрасли относить к высокотехнологичным), а затем, видимо, займет в этом отношении первое место в мире. При этом, развивая производство высокотехнологичной продукции, Китай не прекращает производить в огромных масштабах низкотехнологичную продукцию, производство которой перебрасывается из приморских во внутренние районы КНР и из городской промышленности в промышленность волостного и деревенского уровня.