Авторов Коллектив - Философия Науки. Хрестоматия

Но, оставляя в стороне эти философские корни научного знания, опираясь только на огромную область новой математики и эмпирических обобщений, развивается взрыв научного знания, который мы сейчас переживаем и, опираясь на который, человек преобразует биосферу. Это основное условие создания ноосферы. (1, с. 113)

Научный аппарат, т.е. непрерывно идущая систематизация и методологическая обработка и, согласно ей, описание возможно точное и полное всяких явлений и естественных тел реальности, является в действительности основной частью научного знания. <...> Наука существует только пока этот регистрирующий аппарат правильно функционирует; мощность научного знания прежде всего зависит от глубины, полноты и темпа отражения в нем реальности. Без научного аппарата, даже если бы существовали математика и логика, нет науки. Но и рост математики и логики может происходить только при наличии растущего и все время активно влияющего научного аппарата. Ибо и логика, и математика не являются чем-то неподвижным и должны отражать в себе движение научной мысли, которая проявляется прежде всего в росте научного аппарата.

Странным образом это значение научного аппарата в структуре и в истории научной мысли до сих пор не учитывается, и истории его создания нет. (1,с. 119)

В истории науки еще больше, чем в личной истории отдельного человека, надо отличать научную работу и научное творчество от научного образования. Необходимо отличать распространение научных знаний в обществе от происходящей в нем научной работы. (2, с. 72)

Несомненно, в истории науки имеет значение не столько распространение приобретенных знаний, построение и проникновение в общественную среду научного, основанного на них мировоззрения, сколько научная работа и научное творчество. Только они двигают науку. Звучит парадоксом, однако это так: распространение научного мировоззрения может даже иногда мешать научной работе и научному творчеству, так как оно неизбежно закрепляет научные ошибки данного времени, придает временным научным положениям большую достоверность, чем они в действительности имеют. Оно всегда проникнуто сторонними науке построениями философии, религии, общественной жизни, художественного творчества. Такое распространение временного — и часто ошибочного — научного мировоззрения было одной из причин не раз наблюдавшихся в истории науки местных или всемирных периодов упадка. Давая ответы на все запросы, оно гасило стремление к исканию. Так, например, сейчас выясняется любопытная картина замирания великих открытий и обобщений ученых Парижского университета XIII-XIV вв., раскрываемая Дюгемом. Их обобщения, не понятые их учениками, постепенно потерялись среди внешних форм, разъяснявших, казалось, очень полно окружающее. Аналогичное явление мы видим в истории натурфилософских течений в германских университетах начала XIX столетия.

Несомненно, не всегда бывает так, но уже то, что это бывает иногда, заставляет отделять распространение научного мировоззрения и научного образования от научной работы и научного творчества. (2, с. 72-73) История естественно-научной мысли есть история научных исканий, поставленных в веками выработанные рамки естествознания, которые могут быть подчинены научным методам. При этом удобно различать научную работу и научное творчество.

Научная работа может совершаться чисто механически. Она заключается в собирании фактов и констатировании явлений, которые делаются так, что эти факты и явления могут быть сравнены и поставлены наравне с фактами и явлениями, научно находимыми в мире теперь, раньше и позже. Несомненно, научная работа получает большое значение, когда она связана с самостоятельной творческой мыслью, но, помимо этого, собирание научно установленных фактов само по себе есть дело огромной важности в тех индуктивных, опытных или наблюдательных отделах человеческой мысли, к каким относится естествознание. (2, с. 73-74)

В постановке данного явления в рамки научного метода всегда заключается некоторый элемент творчества. Поэтому и здесь, как всегда в природе, резкое отделение «творчества» от «работы» есть дело логического удобства. Однако ясно, что нередко в научной работе научное творчество играет основную роль, а не только методологическую, и достигнутый результат имеет значение именно проявлением в нем творческой мысли, будет ли она выражаться в новом обобщении или в ярком доказательстве ранее предположенного. В научной работе есть всегда хоть небольшой элемент научного творчества, но научное творчество может выступать и на первый план в научной работе. (2, с. 74)

<...> Можно говорить о научной работе в русском обществе, научной мысли в русском обществе или русского общества, но нельзя говорить о русской науке.

Такой науки нет. Наука одна для всего человечества.

Научная работа есть только один из элементов культуры данного общества. Она не есть даже необходимый элемент культуры. Может существовать страна с богатой культурой, далекая от сознательного научного творчества. Ибо культура слагается из разнообразных сторон быта: в нее входят общественные организации народа, уклад его жизни, его творчество в области литературы, музыки, искусства, философии, религии, техники, политической жизни. Наряду с ними в культуру народа входит и его творчество в научной области. (2, с. 74-75)

П.А. Флоренский - религиозный философ, ученый, автор фундаментальных идей и работ в философии, науке, богословии. Математику, физику и философию изучал в МГУ, окончил Московскую духовную академию, был доцентом и профессором по кафедре истории философии (1908-1919). Создал ряд оригинальных курсов по истории философии («Пределы гносеологии», «Смысл идеализма» и др.), философии культуры и культа, внес существенный вклад в изучение платонизма, защитил диссертацию «О религиозной истине». Одновременно был рукоположен в священники. Главный его труд - «Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи» (1914). Проблемы философской антропологии рассматривались им в неоконченном исследовании «У водоразделов мысли». Наряду с этим работал в Комиссии по охране памятников Троице-Сергиевой лавры, с 1921 года создал лабораторию и стал ее заведующим в Государственном электротехническом институте, вел исследовательские и экспериментальные работы. Осуществил множество изобретений и научных открытий. Постоянно присутствовавший в его деятельности интерес к естественным и техническим наукам проявлялся также в философско-методологических размышлениях о природе науки и научного знания вообще. Он один из редакторов «Технической энциклопедии» (1927), где опубликовал около 150 статей. По ложному обвинению был арестован и осужден, в 1937 году расстрелян. В последнее десятилетие его доброе имя восстановлено, опубликованы главные труды, в разных областях исследуются его плодотворные идеи.