Партiя соцiалистовъ-революцiонеровъ - Боевыя предпрiятiя соцiалистовъ-революцiонеровъ въ освѣщенiи охранки

О моральной скомпрометированности террора, говорили сторонники послѣдняго теченiя, не можетъ быть и рѣчи. "Могутъ быть", — говорили они, — "скомпрометированы лица, непосредственно работавшiе съ Азевомъ въ той или иной области вообще, и въ частности въ области террора; необходимо, быть можетъ, партiйное разслѣдованiе постановки террористической организацiи и борьбы, но терроръ, какъ таковой, какъ методъ, но террористическiе акты прошлаго, но герои-товарищи, выполнявшiе эти акты, — остаются морально неприкосновенными. Необходимость актовъ диктовалась не соображенiями Азева или тѣхъ, кто стоялъ за нимъ, а политическимъ положенiемъ страны; объекты террористической борьбы указывались не Азевымъ, а партiей въ связи съ ихъ политической ролью въ данный моментъ; герои, шедшiе на акты, шли не ради Азева, а ради революцiоннаго дѣла, которому они служили до конца, стоя въ рядахъ партiи. Терроръ не съ Азевымъ возникъ, не съ Азевымъ начатъ, не Азевымъ вдохновленъ и не Азеву и его кликѣ разрушить или морально скомпрометировать его"… [40] "Знамя Труда" № 15, Февраль 1909 г.

«Не Азевъ создалъ терроръ, не Азевъ вдохнулъ въ него жизнь!» — писалъ глава боевого дѣла Савинковъ, — «и Азеву не дано разрушить тотъ храмъ, котораго онъ не строилъ. Дѣло Азева — тяжелый ударъ для партiи и для революцiи. Но этотъ ударъ тяжелъ не тѣмъ, что подорвано морально значенiе террора, терроръ Каляева чистъ, — и не тѣмъ, что терроръ какъ форма борьбы невозможенъ: не будетъ Азева — будетъ терроръ. Этотъ ударъ тяжелъ и страшенъ другимъ. Въ эти темные дни торжества палачей легко упасть духомъ, легко отречься отъ старыхъ завѣтовъ, легко забыть свое прошлое. Дѣло Азева поколеблетъ слабыхъ, оно, быть можетъ, смутитъ и сильныхъ. Нужна большая любовь, чтобы поднять наше старое знамя, нужна горячая вѣра. Но вѣдь вѣра безъ дѣла мертва есть и побѣда только за тѣмъ, въ чьихъ рукахъ мечъ» [41] "Знамя Труда" № 15, Февраль 1909 г. .

Взглядовъ послѣдней категорiи придерживались и руководители партiи. Центральный Комитетъ, болѣе всѣхъ защищавшiй Азева, рѣшилъ выйти въ отставку и распустить «Боевую Организацiю». Послѣднее онъ осуществилъ собственною властью въ цѣляхъ же выполненiя перваго, сталъ подготовлять созывъ расширеннаго состава Совѣта партiи, дабы дать ему объясненiе о происшедшемъ, передать перечень вопросовъ, которые онъ считалъ очередными для партiи, какъ, напримѣръ: избранiе временнаго Центральнаго Комитета и судебно-слѣдственной комиссiи, созывъ партiйнаго съѣзда, и затѣмъ уже вручить свою отставку. Обсудивъ съ нѣкоторыми прибывшими изъ Россiи дѣятелями партiи эти предположенiя, Центральный Комитетъ образовалъ временный коллективъ, которому и поручилъ сорганизовать созывъ Совѣта партiи.

Пока Центральный Комитетъ подготовлялъ созывъ V-го Совѣта, собралась третья конференцiя «Заграничной федерацiи» группъ содѣйствiя, созванная по иницiативѣ областного заграничнаго комитета. Она продолжалась съ 22 Марта по 1 Апрѣля и имѣла 22 засѣданiя. Въ работахъ конференцiи приняло участiе 49 соцiалистовъ-революцiонеровъ. Въ программу работъ ея вошли слѣдующiе вопросы: сообщенiе представителя Центральнаго Комитета по дѣлу Азева и докладъ по тому же дѣлу «Конспиративной Комиссiи» Парижской группы; настоящiй моментъ; работа въ крестьянствѣ, среди пролетариата, среди военныхъ; терроръ, организацiонный вопросъ; отчеты и вопросы о «Заграничной федерацiи».

Наибольшее количество времени третья конференцiя удѣлила общепартiйнымъ вопросамъ и, главнымъ образомъ, дѣлу Азева. Общiй характеръ конференцiи былъ враждебенъ всѣмъ тѣмъ, что слишкомъ рѣзко шелъ въ дѣлѣ Азева противъ руководителей партiи, столь долго защищавшихъ Азева. На этой почвѣ произошелъ рѣзкiй конфликтъ съ делегацiей отъ Парижской группы, которая, 22 Марта, въ видѣ протеста даже удалилась съ конференцiи.

Конференцiя дала рядъ резолюцiй и въ числѣ ихъ и слѣдующую резолюцiю по террору.

« Разсмотрѣвъ вопросъ о политическомъ террорѣ , III-я Конференцiя заграничныхъ группъ содѣйствiя «Партiи Соцiалистовъ-Революцiонеровъ», находитъ:

«1) что въ отвѣтъ на бѣлый терроръ правительства «Партiи Соцiалистовъ-Революцiонеровъ», организующая массовую борьбу трудового народа за его соцiально-политическое освобожденiе, должна пользоваться политическимъ терроромъ, какъ органическою составною частью этой борьбы, вдохновляясь поруганнымъ чувствомъ справедливости и достоинства трудовыхъ массъ;

«2) что террористическая борьба, являясь однимъ изъ проявленiй боевой активности иницiативнаго меньшинства, имѣетъ значенiе не самодовлѣющаго поединка революцiонеровъ съ правительствомъ, но авангарднаго столкновенiя, связаннаго съ массовымъ движенiемъ, имѣющимъ тенденцiю вылиться въ вооруженномъ возстанiи и строго сообразованнаго съ интересами этого движенiя;

«3) что только такая постановка террористической борьбы соотвѣтствуетъ нашему взгляду на самодержавiе, какъ на диктаторскую форму господства тройственнаго реакцiоннаго союза дворянства, бюрократiи и крупной буржуазiи, охраняющихъ свои классовыя, сословныя и нацiональныя привилегiи, при чемъ династiя и окружающiя ее придворныя сферы со своими специфическими интересами являются лишь iерархическою верхушкою этихъ привилегированныхъ слоевъ;

«и 4) что, наконецъ, только такая постановка террора соотвѣтствуетъ нашему пониманiю соцiальнаго содержанiя грядущаго политическаго переворота и той роли, которая принадлежитъ въ немъ силамъ трудовыхъ массъ».

Въ примѣненiи къ настоящему моменту и переживаемому партiей кризису, конференцiя полагаетъ:

«1) что въ настоящiй моментъ торжества контръ-революцiи и свирѣпыхъ правительственныхъ репрессiй, сдавленное недовольство массъ, не находящее себѣ выхода въ открытыхъ выступленяхъ, съ особенною силою выдвигетъ на очередь задачу борьбы революцiоннаго меньшинства съ оружiемъ въ рукахъ;

«2) что вслѣдствiе внутренней провокацiи террористическая дѣятельноть партiи далеко не развернула всей своей силы и не проявила всего своего возможнаго влiянiя на ходъ событiй;

«и 3) что террористическая борьба должна быть возобновлена планомѣрно, на основѣ серьезной подготовки и строгаго политическаго расчета, исключающаго всякую нетерпѣливость, хотя бы она и диктовалась законной потребностью какъ можно скорѣе возстановить поколебленный въ глазахъ общества престижъ террора».

«Въ вопросѣ объ организацiи политическаго террора конференцiя находитъ:

«1) что въ основу этой организацiи должны быть положены три принципа: а) организацiонно-технической автономiи боевыхъ отрядовъ, поскольку она выдвигается требованiями конспирацiи, б) ихъ дѣловой подотчетности и политической подчиненности партiи и в) организацiонной связи съ послѣднею чрезъ посредство Центральнаго Комитета;