Андрей Гурин - Взлет, кризис, перезагрузка

Со мной в христианском лагере была девочка Сюзанна Васильева (сейчас уже жена, мама, прекрасная женщина Сюзанна Соболь), которая целый год не уставала звать меня в церковь по воскресеньям и дружила со мной, являя любовь Божию ко мне, только что покаявшейся девушке. Почти каждое воскресенье я придумывала оправдания, почему я не могу пойти в церковь. Но Сюзанна была наивной (слава Богу!), преданной, любящей, и благодаря ее дружбе и вере в меня в одно из воскресений я все же согласилась пойти с ней в “Церковь Евангелие Христа”.

И тут закрутилось! На первом собрании я почувствовала атмосферу дружбы, тепла, принятия, а также то, что это духовная семья величиной в триста человек. Тогда еще молодежного служения не было, и мне повезло стать свидетелем рождения проекта EXIT. Я видела, как лидеры молились, как получали видение от Бога на пять лет вперед. Я видела, как десять человек молились о тысячах человек молодежи Минска и как Бог давал им идею евангелизационного служения EXIT - cafe (или, как мы просто его называли, кафешки). Это было начало настоящего приключения!

Постепенно лидеры приобщали меня к молодежному служению, особенно в меня верил и вкладывал Андрей Гурин, которому я благодарна от всего сердца за все часы молитв обо мне и за все часы общения со мной.

Проект EXIT - cafe стал неотъемлемой частью жизни и служения, я ждала каждую пятницу как праздника. Было так чудесно видеть исполнение Божьего слова и видения – рост кафешек от пятнадцати человек до пятисот и больше. Особенно помню трехлетие EXIT - cafe , когда в здании церкви трудно было пройти. Людей было столько, что не все могли поместиться. Тогда я поняла, что с Богом нет ничего невозможного и Он всегда исполняет Свои обещания.

Во время служения Бог напомнил мне о мечте заниматься детскими домами. И я организовала служение EXIT– kids , где мы проводили большую работу с сиротами, устраивали благотворительные концерты, собирали деньги на лечение, практически помогали детским домам. Эти года, наверное, можно считать самыми интересными и плодотворными в жизни!

В церкви я постепенно начала практиковать свой талант дизайнера: делала афиши, “рекламы”, “приглашалки”, и это дало начало моему профессиональному развитию. Служение EXIT стало фундаментальным этапом в моей жизни, местом, где я смогла вырасти духовно и профессионально, найти настоящих друзей. Я уже давно не живу в Минске. Более трех лет являлась арт-директором Содружества церквей “Слово жизни”, продолжаю развиваться в творчестве, путешествую реализовываю свои мечты. Но я знаю, что моя жизнь сейчас такая, какая есть, благодаря тому, что когда-то десять человек молились о молодежи Минска, рискнули пойти за Божьим видением и не остановились. И это повлияло лично на меня и на сотни других людей. Спасибо! »

Анастасия Шелест

* * *

В далеком 2009 году я был бодрый и резвый, как молодой горный козел, стоящий на высокой скале, от которой только от одних воспоминаний кружится голова и спирает дыхание. Весь мир в моих глазах был лживым и злым, он не давал никакой возможности быть счастливым. Все мои мечты оставались как будто на другой планете, а ракета, которую в моей аллегории еще не придумали, возьмет на борт пассажиров еще очень нескоро.

Меня терзали мысли о том, что будет после моей жизни. Неужели все закончится, и на этом точка ? С одной стороны, эта мысль грела, потому что я избавлюсь от своего багажа проблем. С другой, очень пугала неизвестность. Одна моя знакомая предложила сходить на вечеринку (именно так она описала EXIT - cafe ). Название интересное, все бесплатно. Эти аргументы не противоречили ни морали, ни моему кошельку.

Пятью годами ранее мне удалось служить в доблестной белорусской армии, носить красивую зеленую форму и красить плинтус носками. Наша боевая рота называлась “Оркестр”, и от большой стахановской загруженности наш мозг требовал культурного занятия. Мы слушали много музыки, собирали по всей части компакт-диски и аудиокассеты. И с каждой новой прослушанной композицией мы превращались в музыкальных критиков. Сослуживец посоветовал альбом “Нового Иерусалима”. С его слов я понял, что у этих ребят очень колоритные аранжировки, отличное звучание ритм–гитар, приятный вокал, но есть один минус – поют о Боге. Мой боевой товарищ просил не обращать внимание на этот факт, а сконцентрироваться на музыке, что в итоге я и сделал. Но мелодии и тексты не оставили меня равнодушным, я курил и подпевал: “Такой великий Бог, но Он стоит у дверей, закрытых дверей…” О каких дверях шла речь, я, естественно, не понимал.

Позже мне пришлось снимать комнату с одним странным парнем, который не ругался матом, а именно этот язык был в армии “государственным”, не курил и не пил. Сначала я думал, что он тяжело болен, но позже стал понимать – таков его образ жизни. Мы много говорили о его принципах, о Боге и о надежде. Сначала я думал, что надежда – это его девушка Надя, оказалось это даже не имя.

Однажды он пригласил меня в церковь. Я согласился, потому что был свободный день, мое расписание на то время было очень скудным, а мой ежедневник пылился на прилавках магазина. Мы пришли в здание церкви. Меня удивило отсутствие икон и куполов как на груди пастора, так и на крыше здания, а люди, находящиеся в зале, чем-то подозрительно отличались. Честно признаться, я чувствовал себя не в своей тарелке. Помню, как сейчас, я закрылся внутри себя на замок и никого не хотел пускать. А мой сосед очень страстно “зажигал” на сцене. Он прыгал, кричал, пел так, будто это “Олимпийский”, а не бывший коровник. Он выдавливал из своих клавиш звуки не хуже, чем Пол Маккартни на стотысячном “Уэмбли”. После выступления его вместе с инструментом можно было отжать, как влажную тряпку, – уверен, что наполнилась бы ванна. Он был очень счастливым! Прошло время, я съехал от своего верующего знакомого, поменял работу, круг общения. Думал, что получится изменить свою жизнь. Но все оставалось на своих местах.

Вернемся в 2009 к EXIT-cafe. Тогда я стал много думать о смысле жизни и о моем пребывании на земле. Я стал злее, перестал доверять даже близким друзьям, отношений с родителями не было, с отцом я не разговаривал на тот момент уже два года. Мое состояние было крайне критическим. Как только я перешагнул порог и попал в зал, где на сцене была большая железная табличка EXIT, а высокий и бородатый парень с безумно добрыми глазами что-то громко кричал, я почувствовал ту самую атмосферу, о которой так долго мечтал. В зале были обычные люди, но они улыбались и казались мне счастливыми. Я не слышал ни ругани, ни споров. Там царила неописуемая атмосфера понимания и комфорта.