Валентин Нагорный - Путешествие по Мирам

Если бы меня попросили описать жизнь после смерти максимально кратко и ёмко, то я бы выразился так: Друзья, у меня для вас две новости- хорошая и плохая.

Хорошая в том, что с переходом, который мы называем смертью ничего не заканчивается и наше бытие не прерывается. И мы продолжаем своё существование в другом качестве и в других весьма разнообразных мирах. Где можно провести время весьма насыщено и интересно, вплоть до того момента пока не родишься снова.

А в чём же тогда плохая новость, если уж всё так радужно и чудесно?– можете спросить вы, дорогие мои читатели.

А в том, отвечу я вам, что те миры, куда мы попадаем после своей смерти, «немного» отличаются от наших идеальных представлений о них.

Там нет высшей гармонии или бесконечного блаженства. Там нет специальных людей, которые поощряют за заслуги, или наказывают за провинности.

Кроме того, там много, очень много, «местных жителей» со своим менталитетом, жизненным укладом и характером (не всегда ангельским).

И тем не менее, там очень интересно…

Я знаю, что многим приходилось читать (а кому повезло больше, так и слышать) рассказы людей, которым довелось испытать клиническую смерть на личном опыте. Как правило, это рассказы: про длинный коридор, про свет в конце тоннеля и про близких, или ангелов, или светящихся сущностей, которые встречали там. Но, как правило, всё это было не долгим, потому что их быстро возвращали домой, в мир, в тело.

А что же дальше? Каков второй, и третий, и последующие шаги? Что происходит с теми, кто умер окончательно? Хотели бы вы услышать рассказ такого человека? Я могу вам рассказать.

Так получилось, что я вспоминаю своё предыдущее воплощение и свою смерть, и свой коридор, и своих ангелов и последующие события вплоть до своего нынешнего рождения. И поэтому я могу поделиться с вами своей личной историей. Кому интересно-запаситесь терпением, и будьте снисходительны ко мне.

И так, поехали…

В этом воплощении я родился мужчиной, а в прошлой жизни был женщиной. Проживал, вернее сказать «проживала я» в Италии, в небольшой деревеньке в горной местности. Ни названия деревни, ни ближайшего города, ни даже имени своего я не могу вспомнить.

Горы, реки, равнины, виноградники, узкие дороги, мягкий климат… Ничего особенного… Понять что за район, я не могу, всё на уровне ощущений и «картинок». Я помню свою внешность, помню как выглядели мои тогдашние родственники. Помню, каким был наш дом. Имена и названия, напротив остаются неизвестными и недосягаемыми для меня сегодняшнего.

Может быть это моя особенность в восприятии, а может быть- это общее правило… Я не знаю. Однако я помню городок, в котором мы жили с мужем, когда были молодыми и только-только сыграли свадьбу (потом мы уехали в деревню, кажется мужу в наследство остались виноградные плантации). Помню наши переживания по поводу переезда и жизни на новом месте. А вот имени мужа не помню.

Но продолжу свою историю. В целом моя жизнь протекала тихо и спокойно. Особенных потрясений, переживаний я не испытывала. Работа по домашнему хозяйству, помощь мужу на виноградниках. Умерла я тогдашняя около 60 лет, от болезни сердца. Умереть я особо не боялась, однако и в загробную жизнь не особо верила.

Смерть моя состоялась, я полагаю в конце 70-х начале 80-х. Тогда набирали популярность восточные философии и теории о перерождении. Однако адептами этих знаний были представители молодёжи, которую принято называть хиппи. А также и приверженцы всяких психоделических направлений музыки и культуры. Они, если честно, доверия у меня не вызывали. Я считала это скорее фантазиями, чем правдой.

После смерти, я полагала, что попаду в какое-то подобие Того Света, которое описывается в религии, либо я просто исчезну ( данные размышления впрочем меня не сильно и пугали).

Всю вторую половину своей жизни у меня были проблемы с сердцем, а потом видимо случился приступ. Сама смерть произошла очень быстро, я даже не успела что-то осознать или понять. Я умерла практически мгновенно (как в некоторых молитвах говорится: … И даруй мне смерть непостыдную). Мне не было страшно. Просто сначала появился гул в ушах, он очень быстро нарастал, потом все тело как будто онемело, а грудная клетка превратилась в камень- а потом уже я вижу себя со стороны, сидящей в кресле.

Кстати говоря, меня это совсем не испугало. Было просто интересно и возникла мысль: Ну вот и всё, ну наконец-то. Уже в следующие несколько минут меня нашли родственники, пытались меня реанимировать, забегали, засуетились, вызвали скорую помощь… А я всё это время находилась рядом и равнодушно наблюдала развитие всех событий со стороны.

Новые ощущения мне очень понравились. Меня обрадовало чувство свободы и лёгкости. Очень быстро я поняла, что могу перемещаться в любое место или навестить любого знакомого мне человека. Нужно было просто подумать о чём-то или о ком-то, и я в то же мгновение оказывалась в этом месте или рядом с этим человеком. Мне это так понравилось, что некоторое время я этим только и занималась. Моталась туда-сюда, везде что могла вспомнить из своей жизни.

Моё положение очень облегчало понимание, что обо мне сильно никто не «убивается», да я и сама видела реальное положение дел. Мой сын уже давным-давно был женат и жил со своей семьёй далеко, общались мы редко (я не хотела надоедать, навязывать своё общество, да и он был очень самодостаточен). А муж был глубоко верующим человеком, и воспринял всю ситуацию, как я «вернулась домой, пришла к Богу». Да и ко всему прочему , все мои близкие знали о моих проблемах с сердцем. И я думаю, что их не особо удивило такое развитие событий. Все где-то в глубине души были готовы к этому.

Очень сильно меня стало радовать то обстоятельство, что я могла «понимать, как бы сопереживать» чувствам всех людей которых я хотела видеть. Мне просто нужно было, как бы «подключится» к ним, и я понимала что они чувствуют. Со стороны. Как будто смотришь фильм, или читаешь книгу и сопереживаешь герою, однако не теряешь свою «точку сборки». Особенно занятно было наблюдать, кто и как реагирует на известие о моей смерти.

Кто-то действительно огорчался, расстраивался и грустил. Кто-то понимал, что нужно грустить, он не мог и начинал себя заставлять быть грустным, как мы выдавливаем зубную пасту из тюбика, так и они «выдавливали» из себя грусть. Мне было занятно наблюдать за ощущениями людей, и ещё более интересно было бы посмотреть на их чувства, если бы они узнали, что я за ними наблюдаю.

Ещё мне было интересно наблюдать за чувствами и эмоциями птиц и животных. Я никогда раньше не задумывалась, что к примеру чувствуют коровы в нашем хозяйстве, или лошади… Не говоря уже про куриц, индюшек и уток. В новом своём состоянии, я стала понимать, что и у них всех есть свои эмоции, хоть и ограниченные в своём проявлении. Это как смотреть на лес туманным утром, и при этом понимать всю его красоту воплощения в солнечный полдень. Знать про всю его яркость, глубину и буйство красок, а видеть смутные силуэты и тени растворяющиеся в белой дымке тумана.