Сергей Монахов - Глазарий языка. Энциклопедия русского языка, меняющая представление о справочной литературе

РАЗМЫСЛ. Новое «слово» может явиться со страниц рукописи и без связи с пробелами. Редкие слова, заимствования, имена собственные могли до неузнаваемости искажаться и уже в искаженном виде наделяться новым смыслом. В словаре, изданном Академией наук в 1847 году, есть такая словарная статья с цитатой из летописи, повествующей об осаде Казани при Иване Грозном: «РАЗМЫСЛЪ, а, с. м. Стар. Инженеръ. Призываетъ къ себе государь Немчина, именуема размысла, хитра, навычна градскому разорение». Слово «размыслъ» отмечено в исторических словарях, но только в значении «ум, разум». Некий инженерный чин (?) это слово означает только в приведенном эпизоде. Контекст подсказывает, что «размыслъ» – искаженное народной этимологией имя инженера Немчина, то есть выходца из Западной Европы. Возможно, не повезло фамилии Расмуссен.

ГЛАЗОЕМ. Возникновение новых слов может быть связано с осмысленными попытками ввести слово в язык. Широко известен подобными опытами В.И. Даль, в словаре которого языковое богатство современного ему языка явлено во всей возможной и невозможной полноте. Собственно новых слов, связанных в основном с желанием Даля создать альтернативу иноязычным заимствованиям, в словаре содержится более 200 (новообразований же от ранее имевшихся в языке слов – около 14 000). Среди них есть и «глазоем», предлагаемый в качестве аналога слову «горизонт». Объединяет же этот «глазоем» и прочие «колоземицы», «самодвиги» и «носохватки» со словами типа «стрикусов» то, что их никто никогда не употреблял. Даже сам В.И. Даль большую их часть использует только как квазисинонимы в ряду более реальных языковых единиц.

ФУРВИН. Не все попытки частного вмешательства в словарный состав языка были осмысленными. Слово «фурвин» обязано своим «существованием» известному фальсификатору, коллекционеру и литератору начала XIX века А.И. Сулакадзеву. В фантастическом сочинении Сулакадзева, выдаваемом автором за исторический источник, под названием «О воздушном летании в России с 906 лета по Р. X.» есть сообщение о полете на воздушном шаре в Рязани в 1731 году, когда «подьячий нерехтец Крякутной фурвин сделал, как мяч большой, надул дымом поганым и вонючим, от него сделал петлю, сел в неё, и нечистая сила подняла его выше берёзы». Слово «фурвин» воспринималось как некое название этого летательного средства немецкого происхождения (неологизм от fahren – «двигаться» и Wind – «ветер»), пока в Библиотеке АН СССР, куда попал фальсификат, сотрудники не установили, что слова «нерехтец Крякутной фурвин» переправлены (видимо, самим Сулакадзевым с целью придать национальный колорит этой истории) из «немец кр(е)щеной („крещёный“) Фурцель».

ЛЕБЯЩАТКА. Часто с фантомными словами имеет дело полевая лингвистика, в рамках которой они рождаются и умирают. С «лебящаткой» я столкнулся лично, прослушивая записанную на диктофон во время экспедиции в Тверскую область беседу с бабушкой. Она сетовала, что принимает гостей с непокрытой головой – «без платка, без лебящатки». Слово звучало в записи вполне отчетливо, но существовало только в виде этого звучания. Конечно же в следующую поездку я спросил эту бабушку, что может значить «лебящатка». Бабушка ответила, что слышит это слово впервые.

1-й круг. Лимб

Здесь пребывают души тех, кто не был уличен в злостном нарушении норм русского литературного языка, но умер до орфографической реформы 1917–1918 годов.

Наказание: тихая скорбь.

2-й круг. Любовь к заимствованиям

В этот круг попадают те, кого на путь греха толкнула любовь к иностранным словам, кто возжелал чужих понятий и жил в разврате варваризмов.

Наказание: штудирование «Словаря русской ментальности».

3-й круг. Многословие

Тут томятся несносные болтуны, пустомели, пустобрехи, демагоги и проч. Любители тавтологий, плеоназмов, перифраз, лексических повторов, полисиндетонов и т. п. принуждены ползать в грязной жиже под ледяным дождем.

Наказание: заслушивание официальных нот Министерства иностранных дел РФ.

4-й круг. Страсть редактирования

Обитель упоенных собственным величием редакторов, жадно кромсавших при жизни чужие тексты, так чтобы полностью вычистить из них любые следы авторской индивидуальности, а ныне толкающих взад и вперед тяжеленные камни.

Наказание: непрекращающийся спор о русской интеллигенции с Виктором Топоровым.

5-й круг. Матерщина

Круг представляет собой бескрайнее болото, напичканное невоздержанными на язык матерщинниками и сквернословами. Люди, которые при жизни стыдливо писали «куй» и «п*зда», опущены в зловонную жижу не по горло, как остальные, а по самые ноздри.

Наказание: общество друг друга.

6-й круг. Любительская лингвистика

Души проходимцев и лжеученых всех мастей изнывают в выбитых в скалах раскаленных гробницах и в неизбывной тоске пытаются обосновать исконно русское происхождение словосочетания «адронный коллайдер».

Наказание: ужас перед появлением академика Зализняка с клубком змей вместо волос.

7-й круг. Безграмотность

Грешники, запятнавшие себя насилием над родным словом, подвергаются здесь непередаваемым мучениям: их варят в кипятке, разрывают на части, жгут в пламени, пронзают железными прутьями, побивают камнями; с неба на души несчастных изливается огненный дождь.

Наказание: созерцание афиши с лицом Максима Кронгауза и надписью «Атмосфера языковой ненависти».

8-й круг. Экспертная деятельность в справочных службах русского языка

Во рвах, заполненных смрадным калом, бичуемые бесами, терзаемые проказой, осуждены навеки пребывать те, кто грешил праздными ответами на бесконечно повторяющиеся бессмысленные вопросы о том, какого рода слово «кофе» и надо ли предпочесть вариант «в Украине» варианту «на Украине».

Наказание: вечное отсутствие Интернета.

9-й круг. Пошлая писанина

В самом центре преисподней находится ледяное озеро, в котором Люцифер своими тремя пастями терзает Александра Сумарокова, Семена Надсона и Сергея Михалкова. Вокруг них из-подо льда торчат головы разнообразных писак верноподданнического толка с сильно посиневшими ушами.

Наказание: коллективное устное сочинение романа-эпопеи «Золотое жнивье».

Многократно отмечалось, что В.Г. Белинский обладал удивительным даром угадывания талантов в начинающих писателях. Это действительно так, и русская литература (особенно Н.В. Гоголь с Н.А. Некрасовым) премногим ему обязана. Исключительно ради создания объективной картины напомним о нескольких – наиболее вопиющих – ситуациях, в которых чутье отказывало мастеру.