Татьяна Данилова - Фотография. Популярный самоучитель

Но настоящая история фотографии началась гораздо позднее. В 1727 году немецкий физик Иоганн Генрих Шульце открыл химические реакции, проходящие под влиянием света: приготовленная им смесь из серебра, азота и мела темнела на свету. В 1812 году английский физик Волластон вместо двояковыпуклой линзы использовал менисковую с диафрагмой, улучшив этим качество по краям изображения камеры-обскуры. Казалось бы, что до фотографии еще очень далеко. Но примерно тогда же француз Нисефор Ньепс в попытках заставить свет рисовать стал наносить масляный раствор битума на пластины из стекла, меди или сплава олова со свинцом, экспонируя ее затем в камере-обскуре шесть или восемь часов. Полученное на пластине изображение Ньепс обрабатывал кислотой, вытравлявшей все части, избежавшие воздействия света. Получалось обратное изображение объекта. Потом такие пластины покрывали чернилами или краской, прижимали к бумаге и получали «рисунок светом» – гелиографию. Первое стойкое изображение Ньепс получил в 1822 году, причем аналогом фотобумаги при этом был битум – то есть знакомый нам всем асфальт, а проявителем нарисованного светом изображения – кислота. Между прочим, Ньепс первым применил усовершенствованную камеру-обскура, поместив один непроницаемый ящик в другой и обеспечив фокусировку.

Но фотографический процесс в том виде, в котором мы его знаем сегодня, открыл в 1825 году Луи Дагерр. Идя тем же путем, что и Ньепс, он стал наносить на медную пластину серебро, окуривая его затем парами йода. Получался светочувствительный йодид серебра. Такую пластину Дагерр помещал в камеру-обскуру и затем довольно долго ее освещал. Но пластина, подвергнутая воздействию света, темнела, пока не становилась абсолютно черной, не сохраняя никакого изображения. Проблема разрешилась случайно, когда экспонированную пластину Дагерр позабыл в лаборатории, где хранилась ртуть. Пары ртути зафиксировали изображение и оно перестало изменяться под воздействием света (опасные для здоровья пары ртути англичанин Джон Хершель в 1839 году предложил заменить гипосульфитом натрия). Проявленное при помощи паров ртути изображение Дагерр фиксировал, промывая пластину горячим раствором соли. При этом смывались не подвергшиеся воздействию света частицы серебра.

Рис. 1.3.Дагерротип середины XIX века

В результате получалось единственное изображение – позитив, которое изобретатель назвал дагерротипом (рис. 1.3). Картинка на пластине получалась зеркальной, а рассматривать ее можно было только при определенном освещении. Зато отпала необходимость в услугах художника или гравера, а сам процесс стал доступным и практичным.

Испытывая свое изобретение, Луи Дагерр стал бродить по Парижу, нагруженный тяжелой фотографической камерой и громоздкими принадлежностями. Свои первые дагерротипы он творил прямо на улицах и бульварах. Публика проявила к дагерротипам невиданный интерес, но сущности получения изображения изобретатель не пояснял. Коммерческого успеха на первых порах Дагерру снискать не удалось. Зато ему пришло в голову сообщить о своем изобретении академику, астроному и физику Д. Ф. Араго.

7 января 1839 года Араго сделал доклад о работе Дагерра во французской Академии наук, и это была настоящая сенсация! Научный доклад, насыщенный скучными схемами и учеными словами, был тут же опубликован. Тогда же, в 1839 году, Дагерр написал наставление о пользовании камерой, и публика расхватала его в считанные дни. И началось улучшение, усовершенствование процесса, изобретенного Луи Дагерром: вначале время экспозиции сократили до нескольких минут, затем, применив призму, зеркальное изображение обратили в нормальное, а уже через два года вес камеры Дагерра уменьшился в десять раз.

Фотография была изобретена. Изображение, полученное в камере обскуре, удалось закрепить. Оно не исчезало! И начался стремительный процесс совершенствования техники фотографии. Английский физик и химик Уильям Генри Фокс Талбот, работавший в одно время с Дагерром, заменил металлические пластины светочувствительной бумагой. Листы бумаги он погружал в раствор соли, а затем в раствор нитрата серебра. В результате получалась бумага, покрытая хлоридом серебра. С помощью камеры (рис. 1.4) Талбот в 1835 году сделал снимок решетки на окне своего дома, экспонируя свет прямо на светочувствительную бумагу. Это был первый в мире негатив. К негативу он прикладывал другой такой же лист и засвечивал его, получая позитив. Слова «негатив» и «позитив» предложил пустить в обращение друг Талбота, физик Джон Хершель. Ему же принадлежит и слово «фотография» – светопись. Слово это образовано от греческих слов фотос (свет) и графо (пишу).

К 1840 году Талбот усовершенствовал свой процесс. Теперь фотографии можно было делать за несколько минут, причем не в единственном экземпляре. Он проявлял бумагу в кислоте, фиксировал изображение в растворе гипосульфита натрия, сушил и покрывал воском получившийся негатив, а затем делал позитивные отпечатки на светочувствительной бумаге, выставляя ее под солнечный свет. Этот процесс Талбот назвал калотипией, но впоследствии такие снимки стали звать тал-ботипами.

В дагерротипе изображение на серебряной пластине получалось позитивным и зеркальным. Копии с него изготовить нельзя. Калотипия, несмотря на низкое качество изображения, намного ближе к современной фотографии: ведь, как и сегодняшние фотографы, Талбот сначала делал негатив, с которого затем можно было получить любое число отпечатков.

Но что представлял собой процесс создания дагерротипного портрета? Светосила объективов и чувствительность пластинок были такими низкими, что фотографируемым жертвам приходилось по десять минут высиживать под палящим солнцем, с набеленным мукой лицом.

Рис. 1.5.Камера Anthony amp; Scovill, работающая со стеклянными фотопластинами с сухим покрытием (1905 год)

Затем фотографы отказались от использования металлических пластин и начали экспонировать изображение на стекле. Вставляемые в камеру (рис. 1.5) стеклянные пластины были дешевле, легче и удобней в работе. Их стали покрывать фотоэмульсией на основе желатиновых пленок: на стеклянную пластину наносили слой коллодия (вязкая бесцветная жидкость), содержащий соли серебра, затем после обработки пластинку экспонировали в мокром виде и тут же проявляли. Получался негатив на стеклянной основе, с которого можно было печатать позитивы на бумаге. При этом все операции – от изготовления пластинки до ее закрепления – нужно было выполнить, пока не застыл коллодий, поэтому получалось, что фотограф был «привязан» к своей фотолаборатории. При всей неуклюжести такого «мокрого» процесса фотограф все же получал негатив, с которого можно было делать позитивные отпечатки на непрозрачной подложке. Такой снимок назывался амбротипом или тинтипом. После этих улучшений портретная фотография перестала походить на пытки инквизиций. Материалы, которые использовались в этом процессе, были дешевы и доступны, и к 1860 году фотография стала массовым явлением. Дагерротипы были забыты.