Владимир Свиньин - Сталинские премии. Две стороны одной медали

Если говорить относительно 8‑й симфонии, то я опять-таки робею, когда специалисты говорят то-то и то-то, я тоже слышал ее и она не отвечает моей душе, оставляет меня холодным, иногда нервирует и злит, вызывает желание выйти, чтобы отдохнула нервная система. Я не могу являться сторонником такого явления в музыке. Я могу уважать по незнанию то, что люди говорят об этом, но я не могу быть сторонником этого, потому что не обязан отказываться от самого себя в тех явлениях, которые созданы для меня в числе прочих. Это было бы неправильно. И таких, как я, не мало людей. Эта 8‑я симфония, действительно, встречает много принципиальных противников, вне зависимости от качества Шостаковича, как композитора, в целом. За два года получилось так, что появилось такое произведение Шостаковича, на котором можно единодушно сойтись и которое отвечает душе разных людей, и премировать его первой премией, с чистой душой, это было бы правильно. Я поддерживаю предложение М. Б. Храпченко.

И. М. Москвин : Пусть товарищи выскажутся, за что премировать – за 8-ю симфонию и за трио или только за трио.

А. А. Фадеев : Соединять их странно. Зачем я буду голосовать за 8-ю симфонию, которую я не принимаю. Шостакович такой композитор, что возьмешь и проголосуешь, раз трио есть, но это неправильно, что это за принудительный ассортимент.

С. М. Михоэлс : Разрешите высказать свою точку зрения о 8‑й симфонии. Я нахожу, что 8‑я симфония абсолютно выдающееся произведение, но неровное, не все части одинаковые, это верно. Обвинение, которое было ей предъявлено в прошлом году, что она пессимистична, не соответствует действительности. Та м есть трагизм, это верно, но разве не трагично наше время? В нем много трагизма имеется, но это трагизм очень высокий и оптимистического характера. Трагизм – это не пессимизм. 8‑я симфония – выдающееся произведение. Отдельные моменты (IV часть) – просто вершина его работы, и пройти мимо такой работы неверно.

Очень показательно голосование в прошлом году. Он получил 20 голосов из 29.

[ М. Б. Храпченко : Но за 2-ю премию. Раз это выдающееся произведение, то непонятны результаты голосования.]

Относительно Шостаковича мое мнение такое, что просто взять и снять его с чашки весов – это неверно. Отдельные части его симфонии – это вершина и даже по реалистической манере. IV часть заключает в себе элементы нового Шостаковича, гораздо больше, чем 1‑я часть 7‑й симфонии, которая очень иллюстративна.

М. Б. Храпченко : Можно по-разному относиться к Шостаковичу. Большинство все-таки считает, что это необычайно талантливый человек. Мне представляется, что в творчестве Шостаковича есть разные тенденции: квартет [ Квинтет? ] и 7‑я симфония – это одна тенденция, это реалистические произведения, такие произведения, где большие чувства народные выражаются, и есть другая тенденция глубоко формалистическая, индивидуалистическая, и он эту вторую тенденцию не преодолел ни в какой мере, и это сказывается в 8‑й симфонии. 8‑я симфония углубленно индивидуалистическое произведение и по общему колориту, и по своей сущности. Он говорит здесь о себе, о своем ощущении жизни и таким своеобразным, утонченным языком, который понятен лишь узкому кругу людей. Это не реалистическое произведение. Факты говорят, что люди очень большой культуры, люди, которые давно находятся в сфере самых различных музыкальных влияний не понимают это произведение. Я могу сослаться не только на пример Фадеева, не понимают его и другие, а если люди такой культуры, как Фадеев, не понимают Шостаковича, то что можно говорить о широких кругах интеллигенции, о рядовых слушателях? Может быть, через 10–15 лет выяснится, что это произведение гениальное, очень хорошее. Но зачем нам спешить с оценкой? А может быть, оно не будет оценено в веках. Одно ясно, что это произведение сейчас не находит живых связей с народом, оно не обращено к народу, в нем нет элементов, которые близки народу. Почему мы будем освящать это Сталинской премией, которая подразумевает какой-то элемент народности произведения в той или другой мере. Если этого элемента мы не чувствуем сейчас, зачем мы будем премировать? Я высказываюсь за то, чтобы 8-ую симфонию не премировать.

А. Г. Мордвинов : Мы по музыке впервые затронули принципиальный вопрос о социалистическом реализме. Интересно мнение товарищей.

А. Б. Гольденвейзер : В оценке музыкальных произведений есть принципиальная точка зрения, а есть отнесение отдельных произведений к тому или другому виду музыкального искусства. С тем, что высказал Мордвинов, принципиально я всецело согласен, но в оценке того, является ли то или другое музыкальное произведение формалистическим или таковым, которое заключает в себе элементы здорового реализма, можно расходиться. Когда мы говорим о произведениях живописи, литературы, здесь критерий у всех является гораздо более простым, потому что рассказывается о явлениях жизни, которые мы все знаем, и судим о том, как они претворены в данном произведении. Музыка говорит на своем, неконкретном языке, который трудно перевести в конкретные формы, и запутаться здесь очень легко. Иногда бывает действительно формалистическое произведение, а иногда произведение живое и настоящее, подлинное, но говорящее так, что непривыкшему к этому языку слушателю оно может показаться непонятным. Такое явление было с 9‑й симфонией Бетховена, которая была современникам не по плечу, а это произведение, вполне отвечающее понятию реализма в искусстве. Здесь очень трудная проблема. Говорить о музыканте, что его произведение формалистическое, потому что я его не понял, не всегда правильно будет.

[ А. Г. Мордвинов : А Вейнберга произведение?]

Глубоко формалистично. Очень талантливый человек, который, с моей точки зрения, написал отвратительную музыку. А трио Шостаковича – это произведение, которое производит впечатление не только на музыкантов, но и на широкие массы. Оно имеет успех у очень широкой аудитории. Когда исполняется это произведение, зал наполнен, и оно находит отклик у самых широких кругов. Одни высоко ценят 8-ю симфонию, другие нет, но смешивать Вейнберга и Шостаковича в одну кучу – это ошибка.

М. Б. Храпченко : Шостакович дважды получал премию: за 7-ю симфонию и за квартет [13] За квинтет. .

А. М. Герасимов : Вот голос человека, который не считает себя знатоком музыки, голос совершенно откровенный, и я не хочу ломать из себя персону, которая во всем понимает: Шостаковича квартет не дошел до меня, в трио, причем должен оговориться – заключительная часть – тронула меня за душу. Заключительная часть меня тронула в трио, а остальное – нет.