Елена Блаватская - Тайная доктрина. Том II

Там же, стр. 104—106.

«Anthrop», третье издание, стр. 11.

Теософы припомнят, что по Оккультному Учению, так называемые, Пралайи циклов являются лишь «Обскурациями», в течение которых Природа, т. е., все видимое и невидимое на отдыхающей Планете, остается в status quo. Природа отдыхает и дремлет, при чем на ней не происходит никакой разрушительной работы, даже если и не производится активная работа. Все формы, так же как и их астральные образы, остаются, какими они были в последнюю минуту ее деятельности. «Ночь» Планеты почти не имеет сумерек, предшествующих ей. Она захвачена, подобно огромному мамонту настигшим его обвалом, и остается в дремоте и застывшей до следующей зари своего нового Дня – весьма краткого, воистину, по сравнению с Днем Брамы.

Это будет осмеяно, ибо не будет понято нашими современными учеными; но каждый оккультист и теософ легко уяснит себе этот процесс. Никакая объективная форма ни на Земле, ни во Вселенной, не может существовать без своего астрального прообраза, который раньше не был бы уже оформлен в пространстве. От Фидия и до скромнейшего ремесленника керамического искусства, каждый скульптор должен, прежде всего, создать образец в своем уме, затем очертить его размеры, и только тогда может он воспроизвести его в трехмерной или объективной форме. И если человеческий ум является живым доказательством таких последовательных стадий в процессе Эволюции, то как может быть иначе, когда дело касается Разума и творческих сил Природы?

См. «A Modern Zoroastrian», стр. 103.

«Теория Дарвина» в «Pedigree of Man», стр. 22.

«The Age and Origin of Man».

«Man before Metals» стр. 320. «Международные Научные Серии».

«Philosophy of Language» Дарвина, 1873.

Сравни его «Descendenzlehre und Darwinismus», стр. 283.

«A Modern Zoroastrian», стр. 136.

Таким образом оказывается, что в своем устремлении, доказать наше благородное происхождение от катаррхинского «бабуна», школа Геккеля отодвинула эпоху доисторического человека на миллионы лет назад. (См. «Pedigree of Man», стр. 273). Оккультисты выражают свою благодарность науке за такое подтверждение наших учений.

Это неудачный комплимент по отношению к геологии, которая является такой же точной наукой, как и астрономия – исключая, может быть, ее слишком рискованных хронологических вычислений. Прежде всего, она наука «описательная», в противовес науке «отвлеченной».

Такие новые слова, как «перигенезис пластид» и «пластидуальные души» (!), и другие, менее красивые, изобретенные Геккелем, могут быть весьма научными и правильными, поскольку они выражают весьма ясно представления, созданные его собственной яркой фантазией. Но как факты они, однако, остаются для его коллег, не обладающих таким воображением, мучительно кэногенетическими – применяя его собственную терминологию, т. е., для истинной науки они являются ошибочными теориями, поскольку они черпаются из «эмпирических источников». Потому, когда он пытается доказать, что «происхождение человека от других млекопитающихся, преимущественно, от катаррхинских обезьян, есть дедуктивный закон, неизбежно вытекающий из индуктивного закона теории происхождения», («Антропогенезис», стр. 392, приведено в «Pedigree of Man», стр. 295.), – то его не менее просвещенные противники (дю Буа-Рэймонд, например) имеют право усмотреть в этих словах простую игру слов: «testimonium paupertatis естественной науки» – как сам он жалуется, говоря, в свою очередь, о «поразительном невежестве» дю Буа-Рэймонда. (См. «Pedigree of Man», примечания на стр. 295, 296).

«Pedigree of Man», стр. 273.

«Anthropogeny», стр. 392. Выдержки приведены в «Pedigree of Man», стр. 295.

Умственная преграда между человеком и обезьяной, охарактеризованная Геккелем, как «огромный пробел, расстояние почти неизмеримое» (II), действительно, весьма убедительна сама по себе. Конечно, она представляет постоянную загадку для материалиста, опирающегося на тонкую тростинку «естественного подбора». Физиологическая разница между человеком и обезьянами, на самом деле, – несмотря на любопытную общность некоторых признаков – также поразительна. Так д-р Швейнфурт, один из наиболее осторожных и опытных естественников, говорит: «В наше время ни одно из животных в мире не привлекало к себе большего внимания со стороны ученых исследователей природы, нежели огромные четвероручные (антропоиды), отмеченные столь странным сходством с человеческой формой, что они оправдали эпитет антропоморфических…. Но пока что все исследования привели человеческий рассудок лишь к признанию своей несостоятельности, и нигде большая осторожность не может быть посоветована и нигде преждевременное суждение не может быть более порицаемо, нежели в попытке продолжить мост через таинственную прожить, отделяющую человека от зверя». («Heart of Africa», 1, 520, изд. 1873).")

« Descent of Man», стр. 160, изд. 1888. Нелепый пример противоречий среди эволюционистов приводится Шмидтом («Descendenzlehre und Darwinismus», стр. 272). Он говорит: «Родство Человека с антропоидами… не оспаривается из-за звериной силы зубов самца орангутанга или же гориллы». Напротив того, Дарвин награждает свое баснословное существо зубами, служащими ему оружием!

По мнению даже одинаково-мыслящего профессора Шмидта, Дарвин начертал, «конечно, не лестный и, может быть, во многих отношениях не точный портрет наших предполагаемых предков на заре нарождающегося человечества». («Descendenzlehre und Darwinismus», стр. 264).

«L'Espece Humaine», стр. 106—108.

Op. cit., стр. 77.

Стр. 109; 110.

Ор . cit., стр. 110.

Конечно, Эзотерическая система Эволюции Четвертого Круга гораздо сложнее, нежели категорическое утверждение в приведенном параграфе и выдержке. В действительности, она противоположна существующему распространенному западному представлению, как в отношении эмбриологии, так и в последовательности видов во времени.

По мнению Геккеля имеются также «клеточки-души» и «атомы-клеточки»; «неорганическая молекулярная душа», не имеющая памяти, и «пластидуальная душа», обладающая памятью. Что говорят по этому поводу наши Эзотерические Учения? Божественная и человеческая душа, состоящая из семи принципов в человеке, должна, конечно, побледнеть и отступить перед таким поражающим откровением!