Александр Дей - Манускрипт Войнича. Самая загадочная книга тысячелетия

Рис. 1.4. С. М. Степняк-Кравчинский. Фото ок. 1890 г.

Но обо всем по порядку.

Еще в начале 1890-х годов Войнич стал одним из основателей Фонда свободной прессы, который занимался переводами революционной литературы и ее распространением. Он поддерживал связь и с российскими «коллегами» — в частности, некоторые биографы Войнича упоминают о том, что он отправлял и получал зашифрованные письма… («Ага! — радостно восклицают те, кто уверен, что „манускрипт Войнича“ не более чем мистификация. — Зашифрованные! Да он просто практиковался в составлении идеального шифра, вот и состряпал манускрипт!») Но… На данный момент нет ни одного стопроцентно убедительного доказательства того, что манускрипт изготовлен в ХХ веке. Более того, проведенные учеными исследования, о которых речь впереди, практически стопроцентно подтвердили: книге — несколько сотен лет. Да и потом, сам Войнич к 1912 году уже давно не занимался ни шифровками, ни поддержкой революционных партий.

Кстати, почему не занимался? То, что в середине 1890-х годов Вильфред Войнич отходит от революционной деятельности, объясняют по-разному. Кто-то пишет, что он, будучи явным индивидуалистом (и, видимо, обладая не самым простым характером), не пожелал подчиняться жесткой дисциплине социалистических кружков. Кто-то утверждает, что на него сильно повлияла трагическая гибель Степняка-Кравчинского, в 1895 году попавшего под поезд. Кому-то кажется, что Войнич тогда просто нашел свое истинное призвание — вовсе не революционером он был по природе, а коммерсантом…

Так или иначе, его интересы начинают смещаться в сторону литературоведения и изучения древних рукописей. Наибольшее влияние на Войнича в это время оказывал Ричард Гарнетт, руководитель фонда печатных книг в Британском музее. Под его руководством бывший революционер начинает составлять каталоги, разъезжать по аукционам в поисках редкостей; в 1900 году он открывает в Лондоне свой первый книжный магазин, а несколько лет спустя получает британское гражданство. Видимо, в это время он окончательно меняет свое имя на «Вильфред».

Личное обаяние, неутомимость, готовность ехать куда угодно ради редкой книги или рукописи, финансовая грамотность и несомненное чутье на редкости — все эти качества выводят Войнича в первые ряды европейских торговцев антиквариатом. Он хорошо знает: уникальные сокровища можно найти не только на распродажах коллекций древних родов, но и на ничем не примечательных барахолках. В итоге в его магазинах можно было найти издания, за которые готов был заплатить любые деньги даже Британский музей.

Книжный бизнес быстро начинает приносить доход, и Войнич может позволить себе часто посещать другие страны, в том числе Италию, где в это время в продаже появляется много ценных экземпляров старинных рукописей. Счет приобретений Вильфреда Войнича иногда идет даже не на десятки, а на сотни и тысячи единиц одновременно!

Конечно же, он не мог упустить случай пополнить свои коллекции сокровищами, принадлежавшими когда-то ордену иезуитов. И когда стало известно, что часть коллекций ордена святого Игнатия будет выставлена на продажу, Войнич отправился на виллу Мондрагоне… Результатом этой поездки и стало приобретение «манускрипта Войнича».

В 1914 году начинается Первая мировая война, и Войничу приходится завершить свои европейские вояжи. Антиквар понемногу переносит свою основную деятельность в Соединенные Штаты. Через три года у него уже есть офис на 42-й улице в Нью-Йорке, в США переезжает и большая часть его коллекций. Правда, на всякий случай сохраняется магазин в Лондоне.

Вильфред Войнич не только торговал антикварными изданиями — он устраивал выставки, принять которые у себя почитали за честь многие музеи. Помимо этого, Войнич продолжал составлять каталоги, издавать справочники по старинным книгам и рукописям.

Но здоровье все чаще изменяет антиквару — туберкулез, которым он заразился еще в юности, дает о себе знать. Начинаются проблемы с дыханием. В 1929 году Войнич заболел воспалением легких, от которого уже не оправился, и в марте 1930 года умер.

Супруга — Этель Лилиан Войнич — пережила его на тридцать лет и скончалась в глубокой старости в 1960 году. Долгие годы ее сопровождала женщина по имени Энн Нилл — еще при жизни Войнича она выполняла в его компании функции секретаря и организатора. Именно Нилл вскоре после смерти Этель Лилиан продала загадочный манускрипт букинисту Хансу Краусу, который, в свою очередь, в 1969 году передал его Библиотеке редких книг Бейнеке Йельского университета, где томик находится и по сей день.

Как же выглядел таинственный манускрипт, оказавшийся в 1912 году в руках увлеченного собирателя? И, что еще интереснее, как представлял его общественности сам Вильфред Войнич?

Манускрипт представляет собой небольшую книгу с пергаментными страницами — всего их 246. Размер одной страницы — 16,2 на 23,5 сантиметра, толщина книги — около 5 сантиметров. Пергаментные страницы неплохо сохранились — этот факт, кстати, стал одной из причин, по которой некоторые исследователи считают «манускрипт Войнича» подделкой: мол, подозрительно свеженькой выглядит книга, которой, если верить легендам, более пятисот лет! (см. вклейку — такая сохранность для средневековых манускриптов считается очень хорошей). Впрочем, у приверженцев версии о «средневековом» происхождении манускрипта есть свой контраргумент: пергамент — достаточно прочный материал, и история насчитывает немало случаев, когда средневековые рукописи, датировка которых не вызывает сомнений, доживали до наших дней в более чем пристойном состоянии! Так что хорошая сохранность книги — еще не доказательство ее позднего изготовления.

Пергамент чист, на нем нет явных следов выскабливания или смывания, так что «манускрипт Войнича», видимо, не подвергался никаким переделкам и не является палимпсестом.

Палимпсест (от греч. πάλιν — «опять», «заново» и ψηστός — «соскобленный») — это рукопись, созданная на носителе, который уже использовался подобным образом. То есть старый текст уничтожался, и на освободившемся пергаменте создавалась новая рукопись. В античности такой прием зачастую объяснялся дороговизной материала, в Средневековье же к этой причине добавилась еще одна: «языческие» тексты объявлялись малоценными и греховными, а значит, вполне могли быть уничтожены ради создания, например, какого-либо богоугодного произведения.

Страницы «манускрипта Войнича» пронумерованы, причем большинство специалистов сходятся во мнении, что нумерация была произведена значительно позже, чем изготовлена книга. Номера позволяют сделать вывод, что некоторые страницы были по какой-то причине утрачены, но когда и как это произошло — сейчас, конечно, уже не выяснить. Войнич утверждал, что к нему книга попала уже с «изъятыми» страницами. Впрочем, можно по сохранившимся номерам сделать вывод, что первоначально страниц в манускрипте было не менее 272.