Рэймонд Моуди - Жизнь после жизни: Исследование феномена продолжения жизни после смерти тела

«Это было очень интересно. Но мне просто не нравится рассказывать об этом людям. Люди смотрят на тебя так, будто ты с ума сошел».

Другой опрошенный вспоминает: «Я очень, очень долго никому об этом не говорил. Я совсем ничего об этом не рассказывал. У меня было странное чувство, потому что я боялся, что никто не поверит, что я говорю правду, что люди скажут: “Ты все выдумываешь”. Однажды я решил: “Посмотрим, как это воспримет моя семья”, и я все им рассказал, но до сих пор больше ни с кем не делился. Думаю, что члены моей семьи поверили, что я там на самом деле был».

Другие люди поначалу пробовали с кем-то поделиться, но их отвергли, и после этого они решили хранить молчание.

1. «Единственный человек, которому я пытался рассказать об этом, была моя мама. Через некоторое время в разговоре с ней я упомянул о том, как я себя чувствовал. Но я тогда был всего лишь маленьким мальчиком, и она не обратила на меня никакого внимания. Поэтому больше я никому не рассказывал».

2. «Я пытался рассказать священнику, но он мне сказал, что это были галлюцинации, и я заткнулся».

3. «Я была достаточно популярна в средней школе и в старших классах, но я просто плыла по течению, не выдумывала ничего нового. Я была ведомой, а не ведущей. А после того как это со мной случилось и я пыталась об этом рассказать, думаю, на меня автоматически повесили ярлык ненормальной. Я пробовала поведать людям об этом, и они слушали с интересом, а позже я узнавала, что обо мне говорят: “Она и в самом деле сбрендила”. Когда я поняла, что для них это хиханьки да хаханьки, я перестала пытаться об этом рассказывать. Я не хотела ни до кого донести, что мне выпало такое странное переживание. Я просто пыталась сказать, что нам нужно больше знать о жизни, чем я думала раньше, и я уверена, что они тоже об этом никогда раньше не задумывались».

4. «Я пыталась рассказать медсестрам, что со мной было, когда пришла в себя, но они мне сказали об этом не рассказывать, сказали, что я все придумываю».

Таким образом, как сформулировал один из опрошенных, «очень быстро учишься тому, что люди не готовы воспринять это знание так легко, как тебе бы хотелось. И ты уже не лезешь на трибуну, чтобы всем и каждому об этом рассказать».

Интересно заметить, что только в одном из тех случаев, которые я анализировал, врач признал, что хотя бы отдаленно знаком с околосмертными переживаниями, или проявил какое-то сочувствие. После опыта внетелесного пребывания одна девушка рассказала мне:

«Мои родные и я спросили у врача, что со мной было, и он сказал, что такое часто случается, когда у человека сильные боли или серьезные травмы, что в таком случае душа покидает тело».

Учитывая скептический настрой и отсутствие понимания, которые встречают все попытки обсудить околосмертный опыт, неудивительно, что почти все в такой ситуации начинают считать себя уникальными, полагают, что никто другой такого не переживал. Например, один человек сказал мне: «Я был там, где никто никогда не бывал».

Часто случалось, что, после того как я подробно расспрашивал человека о его опыте и потом рассказывал ему о том, что другие говорили мне о таких же событиях и ощущениях, опрашиваемый испытывал чувство глубокого облегчения.

«Очень интересно выяснить, что у других людей был такой же опыт, потому что я не осознавал… на самом деле я счастлив, что я это услышал, что узнал, что у других тоже такое бывало. Теперь я знаю, что я не сумасшедший.

Для меня это всегда было настолько реальным переживанием, но я никому об этом не говорил, потому что я боялся, что они посмотрят на меня и подумают: “Когда у тебя остановилось сердце, у тебя и крыша поехала”.

Я думал, что у кого-то еще мог бы быть подобный опыт, но я полагал, что, наверное, никогда не встречусь с теми, кто был бы знаком с другим человеком, пережившим подобное, потому что я не верил в то, что люди будут таким делиться. Если бы кто-то пришел ко мне и рассказал бы мне об этом, а я сам бы такого не пережил, я, возможно, посмотрел бы на такого человека и подумал: а не вешают ли мне лапшу на уши… так уж устроено наше общество».

Есть и еще одна причина, почему некоторые люди неохотно делятся своим опытом с другими. Они чувствуют, что этот опыт настолько сложно описать, что он настолько превосходит возможности человеческого языка и человеческие возможности восприятия и существования, что бесполезно даже пытаться.

Выше я объяснил причины, почему ни один из тех, с кем я общался, не построил себе портативную кафедру и не отправился проповедовать, неустанно рассказывая о своем опыте. Никто не счел уместным обращать людей в свою веру или пытаться убедить других в том, что все пережитое было реальным. В действительности я обнаружил, что сложность заключается как раз в обратном: люди по своей натуре очень неохотно делятся с другими подробностями того, что с ними произошло.

Этот опыт повлиял на их жизнь более тонким и спокойным образом. Многие говорили мне, что, по их ощущениям, жизнь стала шире и глубже благодаря околосмертному опыту, что благодаря ему они стали больше рефлексировать и больше задумываться о главных философских вопросах.

«В то время — это было перед тем, как я уехал в колледж, — я рос в очень маленьком городе, окруженный очень ограниченными людьми, ну и я был таким же. Я был типичным засранцем из братства старшеклассников. Если вы не принадлежали к нашему братству, вы были ничтожеством.

Но, после того как это со мной случилось, я захотел знать больше. Однако в то время я не думал, что есть человек, который хоть что-то об этом знает, потому что я никогда не покидал свой маленький мирок. Я ничего не знал о психологии и ни о чем таком не знал. Все, что я знал, — это то, что я, казалось, постарел за одну ночь после того, как это случилось, потому что мне открылся целый новый мир, а я даже не знал, что он может существовать. Я все думал: “Мне так много всего надо узнать”. Иными словами, в жизни есть гораздо больше, чем киношка в пятницу вечером и футбольный матч. И во мне есть гораздо больше того, о чем я даже не догадываюсь. И тогда я стал задавать себе вопрос: “Так где граница человеческого, где граница разума?” Благодаря этому я открылся целому новому миру».

Другой человек рассказывает: «С той поры я постоянно думаю, что я делаю в жизни, что я буду делать в жизни. Мое прошлое… я им доволен. Я не думаю, что мир мне что-то должен, потому что я и в самом деле делал все, что хотел, и так, как хотел, и я все еще жив и могу еще что-то сделать. Но, с тех пор как я умер, в одночасье, после моего опыта, я стал задаваться вопросом, поступал ли я правильно потому, что так было правильно, или потому, что так было выгодно мне. До этого я реагировал импульсивно, а теперь я вначале обдумываю свои поступки, тщательно и медленно. Я все пропускаю через свой рассудок, все перевариваю.