Андрей Ангелов - Счастье есть

© Андрей Ангелов, 2020

ISBN 978-5-0051-2357-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эпиграф

Закон Творения:

— Будь самим собой и окружай себя теми людьми и теми вещами, которые ты действительно любишь. И сознательно хочешь, чтобы они были в твоей жизни.

(с) Мироздание.

* * *

— Ольга Петровна, кривая на Вашем эскизе должна быть прямой! А прямых здесь не должно быть в принципе, — такую корректировку получила старший дизайнер крупной корпорации, делающей мебель. В письме, полученном на Е-мэйл. В фирме укоренилась традиция (как и во множестве других фирм) — общаться с помощью электронных писем. Даже если собеседники/адресаты сидят за соседними столами.

Дизайнер непроизвольно дёрнула белой шеей, но обернуться не посмела, — дабы глянуть на человека отдавшего сей приказ. Он сидел сзади и обозревал весь отдел, и оборзевал тоже. Приказ не был абсурдом или фантасмагорией, — среднестатистическое указание среднестатистического начальника.

Ольга Петровна погасила в себе шейный рефлекс, равнодушно щёлкнула на клавиатуре «ОК» и нажала Enter (Отправить ответ). Надо так надо. И запятую можно ставить где угодно… Любой дурной каприз — за шикарную зарплату, которую платит ей корпорация.

— Интересно, мою машинку сегодня сделают или опять на такси пилить, до метро? — мысль пробормоталась по инерции.

Какой-то мудак помял бок у её тачки, взятой в кредит. Мудак скрылся в неизвестном направлении, а кредит уже выплачен, — бесполезные констатации, кои мозг женщины вытянул на поверхность, вслед за озвученной мыслью. А интуиция шепнула: «На велосипеде лучше!».

«Да пошла ты»! — надменно ответила Ольга Петровна своей интуиции, и начала на эскизе переделывать кривую в прямую, чтобы после — вторым этапом — произвести сей процесс с точностью до наоборот: прямую перевести в кривую. В этом и заключалось указание начальника. Старшего дизайнера такого рода херня устраивала, и хернёй она херню не считала. Того же самого потреблядства — Ольга требовала и от младших дизайнеров. Чем больше ненужных действий, тем более твой труд выглядит весомей, а разум на благо фирмы — плодовитей… и зарплата (как закономерный итог) — выше.

* * *

Ольга Петровна Огнева — это рабыня по согласию, уже целых девятнадцать лет. После института переехала из сибирского Кукуево не куда-то там в Кемерово или в Новосиб, а в саму Москву. Так возжелала, сильно хотела жить в столице нашей необъятной. Сделать карьеру, — а там посмотрим.

— По ходу разберемся! — так говорила Оленька родителям. Те, с понятной неохотой, собрали дочку в дорогу, дали деньжат и посадили на поезд. Через 72 часа Оля была в Москве. Никто её не грабанул, не подставил и не трахнул без разрешения.

— Москва — это обычный город, только столица, — так восприняла мегаполис Оленька. Она знала, чего хотела, и судьба с удовольствием её хотелки исполняла.

Огнева, после недолгих мыканий по частным комнатам «с подселением», — осела в ближайшем МО и устроилась на работу в солидную фирму в Москве. Без (что называется) «блата» и без амуров. Обзвонила несколько фирм и прошла несколько собеседований. В двадцать пять лет это делать проще, чем в сорок с плюсом. И к тебе относятся проще и с большим вниманием. Рабы всегда и всюду требовались молодые, здоровые, могущие без устали обогащать своих хозяев! В итоге одна из кадровиков — сказала провинциалке без обиняков:

— Мы Вас возьмем, Оля. Будете работать много, а получать мало. Одно неверное слово и вылетите вон!

— Да, я согласна, — провинциалка и не вздрогнула. Карьера не начинается с должности начальника, в противном случае и карьеры бы не существовало…

* * *

И вот уже девятнадцать лет Ольга Петровна жила в едином ритме. И по единому графику.

Четыре часа вкупе тратила на дорогу — на работу и назад, — маршрутка, электричка, метро и ещё пешком часик, если в оба конца. Восемь пересадок, в общей сложности! Изо дня в день, сначала за зарплату, едва окупающую дорогу, через пару лет труда — уже оставалось на хлеб с маслом, а ещё через десять лет, — Ольга Петровна имела возможность помогать стареньким родителям.

Купив недавно машинку, — обеспечила себе некий комфорт и престиж, но время не экономила. По-прежнему, подъём в шесть утра и в кровать — поздно ночью. Кстати, о престиже.

— Олька, ну ты звизда! — вздыхали её подруги из Кукуево. — Мы тобою хордимся! Сама себи зделала, и не хде-та, а ин Москоу. В наших-то ебенях всё по-преж, а у теби крутявая житуха…

Жизнь действительно могла быть крутой, и поначалу даже была. По выходным дням, и никак не иначе! Ольга посетила все значимые музеи и галереи, сходила к подлинному Ленину и сфотографировалась с Лениным-актёром. Редкие кавалеры водили по ресторанам и известным гостиницам. Так Оленька побывала в «Метрополе» и в «Рэдисон Блю», — причем, как в их кафе, так и в спальных номерах. Ни один из кавалеров в итоге не женился и ребёнка Ей не заделал. Судьба вертела своенравным хвостом, даря золотой блеск «здесь и сейчас», — и только.

— Ты извини, я сегодня срочно уезжаю в командировку, — так говорили любовники, как под копирку, пряча глаза. Оленька всё понимала, сначала пыталась претендовать, потом — надоело. Забила!

* * *

Особенно нравилось Оленьке шариться по картинным галереям, — манила и звала Её живопись. Шастала в гордом одиночестве. Принципиально. Ведь она была ну-очень творческой девушкой, сама необычно (неформатно) рисовала, да и диплом дизайнера получила в итоге, — благодаря любви к искусству. Живопись Оля воспринимала как некий личный тотем, куда посторонним вход запрещен. Может, даже стеснялась этого?..

— Рыночные отношения и «свободный художник» — понятия несовместимые, — иногда повторяла Ольга. Как бы самоуговариваясь, что ли. Из года в год всё твёрже, по мере взросления.

Красивые платья, покупаемые на красивую зарплату — её грели больше, чем холсты с красками, пусть её собственного чудного исполнения… правда, не рисовала Оленька давно, в Москве точно ни разу не бралась за кисть.

— Искусство умирает без денег, — однажды вывела аксиому Ольга Петровна Огнева. — А само оно — денег не производит. А если таки производит, — то зачем мне тратить на достижение этого свои лучшие годы?

Интуиция почему-то тактично молчала, вполне, что в такт судьбе, — и поэтому Оленька свои лучшие годы тратила на офис, рисуя интерьеры чужих квартир. О будущем она (конечно) думала, но рациональность не устраивали мечты, типа разных-всяких «домиков у моря», и посему женщина мыслила реальными категориями.

— В ближайший год я займу должность чудака, который сидит за спинами нашего отдела, — откровенничала старший дизайнер с телевизором, одинокими вечерами. — Подсижу его, гада… недолго уж осталось. Тогда мне повысят оклад, и я возьму ипотеку, ну, за десять лет кредит отдам, и буду иметь свою квартирку в Москве. Машинка есть, мужиков «для интим-здоровья» — полно, в духовной сфере я имею авторитет, — верховное начальство меня ценит, как и заказчики.