Станислав Ермаков - Книга начинающего лозоходца: практическое пособие для самостоятельного освоения

— археология: для поиска памятников, их границ, утраченных объектов или их следов, восстановления вида и формы зданий и т. п.;

— уфология: для исследования предполагаемых мест посадок и воздействия НЛО и аномальных явлений в целом (что можно рассматривать как особую область применения лозоходства).

Кроме того, с помощью лозы или маятника можно:

— проводить полевой и дистанционный (по карте) поиск местонахождения людей, автомобилей и т. п., находить «информационные следы» человека;

— определять направления на различные объекты;

— оценивать качественные характеристики продуктов;

— изучать некоторые особенности взаимодействия человека и окружающей среды;

— осуществлять диагностику людей и животных, подбор лекарств и многое, многое другое.

И пусть продолжают бушевать скептики, апологеты «корректных результатов чистого эксперимента». Жизненный опыт, единственный достойный критерий истины, уверенной рукой выводит на папке с надписью «Лозоходство: проблема применимости» твёрдую надпись «Верить».

Другой вопрос, что верить надо не недоучкам, не шарлатанам, во множестве предлагающим свои услуги, но нормальным серьёзным людям, мастерам своего дела, которых не так уж много. Именно эти люди, которым не нужны слава и сомнительный успех, с блеском доказывают, что лозоходство по-прежнему живо и возможности практического его применения неисчерпаемы. Я знаю многих инженеров, геологов, археологов, строителей, которые не гнушаются позвать на помощь лозоходца, а то и сами взять в руки инструмент в случае нужды, ибо знают — толк от этого будет. А уж как это оформить в официальных документах — второй вопрос.

С непонятным, не до конца объяснённым явлением можно поступить по-разному. Можно сделать вид или убедить себя, будто его не существует. Ну, делали вид… Ну, убеждали… Можно запретить его (ну, запрещали…), объявить бесовским (ну, объявляли…) или антинаучным, противоречащим представлениям об окружающем нас мире (но научные представления — вещь подвижная — имеют тенденцию со временем изменяться). Хотя куда честнее просто сказать: «Да, мы пока — пока! — не знаем, отчего, почему и как, но мы вынуждены признать: этоработает, следовательно, этореально существует и этимможно воспользоваться на практике». Ведь пользуемся же мы электричеством, имея для объяснения сего феномена только более или менее приемлемую умозрительную модель…

Именно практика может и должна показать, есть ли смысл в древних «суевериях», «забобонах» — да называйте их, в конце концов, как угодно; они от этого ничего не теряют, теряем мы, люди. Опыт — и зарубежный, и отечественный — постоянно подтверждает возможность применения лозоходства в самых неожиданных областях нашей жизни, от привычного поиска воды и руд до обнаружения повреждений теплотрасс, от поиска людей, погребённых сошедшей с гор снежной лавиной, до тестирования только что изготовленных телевизоров на работоспособность.

А одновременно с практическим использованием можно попробовать понять, что же такое лозоходство, почему и откуда оно берётся, как действует, на каких принципах и механизмах основывается. И что мы должны изменить в своей картине мира, чтобы это свойство человека стало не феноменом, но обыденностью.

Нужна ли иная картина мира для овладения практическими навыками лозоходства?

Неужели нельзя, оставаясь в рамках установившихся взглядов на окружающую нас реальность, освоить и использовать метод?

Конечно, можно. Для этого достаточно просто поверитьв то, что метод работает. Но чтобы сделать этот шаг, необходимо порою совершить колоссальное внутреннее усилие, дабы разрушить устоявшиеся стереотипы — как социальные, так и индивидуальные.

Только наивный или недалёкий человек считает, что в мире вокруг нас нет ничего загадочного и интересного. Не очень понятно лишь, почему мы, устремляя взор к далёким звёздам, отвергаем то Непознанное, которое находится рядом с нами. И равно не очень понятно, почему способы проникновения в суть и взаимосвязь событий и явлений должны быть только и исключительно научными.

Мне всегда казалось, что если бы нас с детства не учили, что человек не умеет летать по собственной воле, без всяких специальных устройств наподобие воздушных шаров, самолётов, вертолётов и ракет, мы бы обязательно умели летать. Ведь летаем же мы во сне! Не может быть, чтобы мы даже помыслить могли о чём-то подобном, не имея где-то в глубине себя знания о том, что полёты реальны!..

Потом уже довелось узнать, что случаи левитации — так называется полёт без технических устройств — известны и достоверно подтверждены, хотя и чрезвычайно редки.

Не означает ли это, что стоит вытравить мысли о нереальности полёта изнутри, из нашего бессознательного, и полёт станет возможен?..

Думается мне, подобного рода детские мечты и наивные рассуждения отчасти есть не что иное, как отражение конфликта между двумя способами видения мира, его познания и бытия в нём. В чью пользу разрешится многовековой спор между двумя картинами мира — научной и ненаучной? Они кажутся взаимоисключающими, они взаимно отвергают друг друга, провозглашая тезис о ложности «антипода»… но так ли это? Не только бытие определяет сознание, но и, напротив, сознание определяет бытие, поскольку всё в мире взаимосвязано.

В формировании принятой ныне научной картины мира долгое время господствовала и продолжает господствовать парадигма физической науки и, в том числе, физического эксперимента. Это не случайно, ведь именно физика главенствует среди естественных наук, являясь наиболее концентрированным, если можно так выразиться, выражением сущности современного научного подхода как такового. Требования к объективному физическому эксперименту как к одному из основных способов познания окружающей реальности, просты, чётки и однозначны:

«…Физический эксперимент должен:

— иметь своим исходом число, снабжённое физической размерностью, т. е. задаётся класс приборов и схема опыта;

— быть локальным, т. е. измерения в некоторой точке пространства-времени не должны зависеть от процессов вне её;

— не зависеть от наблюдателя и согласовываться наблюдателями в разных системах отсчёта (например, устойчиво воспроизводиться в любое время перед любой комиссией!)