Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 48

Из письма:«Дорогая Наталья Ивановна, здравствуйте! Написать вам письмо меня заставили грустные обстоятельства. Стыдно рассказывать кому-нибудь про наши проблемы, ведь я сама воспитала такое дитя. Достался мой сын мне тяжело. Родила его в тот день, когда убили моего мужа. Узнав про это, я упала без сознания, и у меня начались преждевременные роды. В довершение ко всему во время родов у меня лопнул аппендицит. И начался гнойный перитонит с заражением крови. Врачи меня тогда спасли, но я потеряла очень много крови и, кажется, растеряла все здоровье. Из-за гнойного перитонита мне удалили все женские органы – их невозможно было в моем теле промыть от гноя и проще было удалить. Вернулась я из роддома изрезанная, истерзанная болезнью и обескровленная. А ведь мне было некому помогать, и я с таким животом во множественных швах носила ребенка на руках. Стирала пеленки, мыла его и готовила пищу. Я буквально падала с ног, но ребенок был слабым, так как на него повлиял наркоз от моих операций. К тому же, делая мне кесарево, порезали и ребенка. Я тряслась над сыночком, не жалея себя, ведь мне врачи объяснили, что органы удалены и других детей больше не будет. Денег не хватало, кормить его я не могла, молоко пропало. На покупку смеси нужны были деньги, и добывала я их шитьем простыней, наволочек и пододеяльников для женщины, которая ими торговала. Я была худая как палка и белая как мел, у меня была тяжелейшая анемия. Тянула и растила сына, не щадя себя. Жила для него и замуж не вышла, считая себя не пригодной для замужества.

Вырос мой сын вроде неплохим человеком, жалел меня, не грубил. Я по-прежнему помогала ему деньгами. Сами знаете, как основная масса людей живет – работает, а вечно денег не хватает. Сын женился, но я старалась быть ему опорой, ведь родились внуки, а значит, появились дополнительные расходы. Жена его не работала, занималась детьми, а он, как и многие мужчины, не так уж много мог зарабатывать. В какой-то момент все резко изменилось. Сын стал злым, агрессивным, говорил, что жизнь его загрызла, что он устал у жизни быть рабом. Однажды я застала его выпившим, он горько плакал, говорил, что не хочет больше жить. Что работает как раб на галере, а денег и покоя нет. Жена требует денег, а он не может ее и детей обеспечить. Оказалось, что у него долги перед банками, расплатиться никак не может. Я продала все, что было возможно, и мы заплатили его долги. Но ситуация не улучшилась. Денег не было, а нужно растить, одевать, обувать, кормить детей и платить за квартиру. В общем, у них семья распалась. Она уехала на Урал к своей родне. Сын начал от горя спиваться, и все шишки достались мне. Мы ссорились, он не терпел моих увещеваний. Он оскорблял меня и всячески проклинал. Желал мне смерти, обвиняя меня за то, что я родила его на муки, что он ненавидит эту жизнь и ненавидит меня. Проклинал и проклинает, а потом плачет и просит прощения. А я очень сильно заболела и чувствую, что скоро будет конец. Не могли бы вы, дорогая Наталья Ивановна, дать молитвы от проклятий моего ребенка, я верю, что, сняв проклятия молитвой, я еще поживу. Я так нужна своему сыночку».

Добрым часом, лепшим разом

Иду я замком закрывать,

Иду ключом открывать

Дверь в мертвое царство,

Мертвяков государство.

За порогом – дорога,

На дороге – трое.

Кричат они и воют.

Трое – на трое,

Трое – против трех.

Трое – умерщвляют,

Трое – оживляют,

А одна – счастливой долей наделяет,

Все проклятия и порчи снимает,

Гонит их вон, выгоняет.

Ступайте вы, худые посылы, прочь,

Идите туда, где вечная ночь,

Где мертвое царство,

Где мертвое государство,

Где все кричат и воют

И где сидят трое,

Где трое против трех,

Где один умерщвляет,

Другие же оживляют,

Проклятья, худые посылы снимают,

Где в мертвом царстве, в мертвом

государстве

Черен гроб стоит, проклятье в нем лежит.

Над гробом том свеча черным пламенем

горит,

И голос с небес говорит:

«Отныне на рабе Божьей (имя) проклятью

не бывать,

Отныне и во веки вечные не страдать».

Замки моим словам, ключи моим делам.

Губы. Зубы. Ключ. Замок. Язык.

Аминь. Аминь. Аминь.

Из письма:«В этом году, когда я была на родительский день на кладбище, я подняла с земли возле чужой могилы золотой крест. Он был на цепочке, и цепочка была закрыта. Я забрала себе этот крест, в душе радуясь, что нашла золото. Крест был массивный, а цепь – тяжелая и крупная. Для женщины такой не подходит, он очень большой, и я отдала свою находку своему мужу. Через день он попал в аварию и погиб. Хоронила я его без этого креста, решила, что похороны дорого обойдутся и лучше я золото продам, чем оно будет лежать в гробу. Спустя две недели после похорон я крест продала. На вырученные деньги я купила себе новую одежду – пальто, шапку и юбку. Остатки денег пошли на еду. И вот стала я замечать, что теряю силы. Я не могу спать, не могу есть и сильно стала болеть. Мне дали адрес одной бабки. Когда я к ней пришла, она сказала, что лечить меня не будет, боится, что перетянет на себя. Что я не должна была этот крест подбирать на могилках и что я сгубила мужа, отдав ему крест. Но и когда он умер, я снова сделала ошибку – вместо того чтобы оставить крест в гробу, я его продала и на эти деньги пила и ела. В общем, к кому бы я ни обращалась, все отмахиваются от меня. И вот мне дали ваш адрес, и я обращаюсь к вам. Пожалуйста, дайте мне молитву, которая поможет мне в моей беде. С уважением Смирнова Надежда».

Иным находкам много не нарадуешься. Но вы никогда не знаете, что подняла ваша рука – удачу или вашу погибель. Я уже рассказывала о том, что люди могут продать вам по дешевке очень красивую и очень дорогую вещь или украшение, передав тем самым вам свою беду или болезнь. Так же опасно поднимать золотые украшения, деньги или любые часы. Особенно в таких местах, как пеший перекресток, кладбище или на песке у реки. Для примера я приведу вам рассказ моей читательницы, которая на собственном опыте убедилась в правдивости того, о чем я сейчас говорила вам.

Из рассказа Елены Ивановны Чернобровых:«Когда мне исполнилось восемнадцать лет, мой отец решил мне подарить хорошую куртку. Мы – я, мама и отец – поехали на вещевой рынок. Обойдя почти всю местную барахолку, я перемерила несколько курток, но ничего не выбрала. Те, которые были по моей фигуре и очень мне нравились, стоили дороже, чем мы могли себе позволить. А те, что были нам по карману, плохо сидели на мне и вообще не нравились.