Мария-Луиза фон Франц - О снах и о смерти

И в другом письме:

Суть в том, что, как и все наши представления, время и пространство — это не аксиоматические, а статистические истины. Это доказывается там фактом, что психика не полностью вписывается в данные категории. Она способна на телепатическое и вещее восприятие. В этой мере она существует в континууме вне времени и пространства. Мы, таким образом, может ожидать появления посмертных явлений, которые следует считать подлинными. Ничего нельзя с уверенностью сказать о существовании вне времени. Сравнительная редкость таких явлений предполагает, во всяком случае, что формы существования внутри и вне времени так резко разделены, что пересечение этой границы представляет величайшую трудность. Но это не исключает возможности, что вне времени есть существование, идущее параллельно тому, что во времени. Да, мы сами можем одновременно существовать в обоих мирах, и временами получаем указания на двойственное существование. Но то, что вне времени, по нашим представлениям, не подвержено изменениям. Оно обладает относительной вечностью.[15]

Гипотеза Юнга о времени хорошо иллюстрируется следующей беседой с умирающей женщиной, как сообщается Люкелем. Люкель сказал ей, что у него впечатление, будто она живет в двух видах времени одновременно.

«Да, именно», — ответила она. — «Это прекрасное чувство, с одной стороны, но в то же время очень странное. Одно время бежит, а другое замерло неподвижно. И я даже могу влиять на него, хотя лишь чуточку». Люкель: «В вас два совершенно разных чувства, одновременных, но разных чувства времени». Она: «Да. Одно чувство далекое и глубокое, словно я могу быть где угодно в одно и то же время. Я чувствую, словно мое тело подобно воздуху или, скорее, свету, словно ограничений нет. Другое чувство — словно кто-то отсчитывает мои мгновения. Это продолжается и продолжается. Я не могу это остановить. Меня словно становится все меньше и меньше».[16]

Очевидно, не только наше переживание пространства и времени исчезает на пороге смерти, но и связь между психэ и деятельностью мозга. В результате психэ больше не имеет протяженности, только интенсивность. Возможно, это предполагается всеми переживаниями света, поскольку свет — это все еще буквально единственное воспринимаемое ограничение протяженности.

Яффе сообщает, что мотив света появляется очень часто. Я приведу лишь несколько примеров.

Женщина сообщала, что на Рождество видела мертвого отца, который подошел, «сияющий, прекрасный, как золото, и прозрачный, как туман».[17] Другие сообщают, что видят мертвых «прозрачными и яркими, как солнце»[18] или «являющимися в религиозном свете».[19] Или же свет появляется прямо перед тем, как предстает мертвый человек.[20] Его описывают по-разному: как «необычно яркий», как «поразительно сияющий» или «ослепительно яркий, как солнце». Все эти явления происходили во снах или видениях. Фигуры злых духов тоже часто появляются в таком свете. Потому человек, едущий в своей повозке через лес мимо места, которое считается дурным из-за убийцы детей, видит сильный, даже чересчур яркий луч или сферу света, от которого лошади бегут в панике. Другой на улице, видя сцену самоубийства, замечает сияющий конус света с двумя фигурами внутри. Действительно, такие световые манифестации могут также появляться, когда интенсивно констеллируется автономный комплекс в живом человеке.

Красный свет, вспыхивающий в черном ящике в приведенном ранее сне, кажется мне особенно важным. Черный прямоугольник как гроб или могила должен ассоциироваться со смертью, и из него появляются вспышки. Это напоминает о странной идее Оригена о том, что воскрешенное тело появляется из трупа посредством своего рода sprintherismos (испускание искр), словно энергия истекает из мертвого тела, чтобы образовать тело воскресения. Это также может предполагать некоторую степень связи между физически «материальным» телом и посмертной формой существования.

Еще больше символизма тонкого тела, света и напряженности энегии мы находим в материале Маттисена о появлении призраков на смертном одре.[21] Так, у постели Горация Франкеля свидетели наблюдали призрак его друга Уолта Уитмена, принявшего форму «небольшого облачка», которое стало фигурой Уитмена. Когда свидетель прикоснулся к нему, то почувствовал «своего рода легкую электрическую вибрацию».[22]

Фон Гюльденштуббе описывает похожее явление. Однажды вечером он увидел «темный стол серого тумана», который постепенно стал синим, затем превратился в фигуру человека. Когда призрак дематериализовался, он снова превратился в столп, «свет угасал постепенно, некоторое время мигал, как гаснущая лампа».[23]

Медиумы описывают материализации как вещества, образованные из «низкого числа вибраций».[24] Маттисен также рассматривает некоторые теории медиумов, которые, однако, кажутся мне слишком спекулятивными. С другой стороны, кажется вероятным, его предположение, что прохлада, холодный ветер и дым, сопутствующие появлению призраков, могут быть отнесены к тому факту, что их явления отнимают энергию у живых (чтобы стать видимыми).[25] В любом случае, символизм в таких парапсихологических сообщениях предполагает энергетические процессы.

Следующий впечатляющий сон явился за три дня до смерти мистера К. его подруге:

Я на очень большой высоте, где осознаю какую-то невероятную напряженность. Не могу сказать, был ли то жар или холод. Я знала, что мистер К. умер, и тут заметила его на небольшом сияющем облачке с двумя другими фигурами, облаченными в белое, словно ангелами или херувимами.

Металлическая коробка в приведенном ранее сне также указывает на испускание энергии. Сновидица ассоциировала урну с прахом ее мертвого сына с контейнером, наполненным радиоактивным веществом, которое может испускать радиацию на всю вселенную. Это указание во сне можно рассматривать как выражение гипотезы Юнга о сверхсветовой форме энергии или форме существования невоплощенной психэ.

Некоторые гипотезы современных физиков согласуются с таким энергетическим подходом, ведь физики сегодня в целом склонны считать всю материальную вселенную как «космический танец энергии».[26] Физик Дэвид Бом особенно близко подходит к идее Юнга, так как тоже размышляет о возможности недоступных наблюдению аспектов существования.[27] Бом, прежде всего, принимает гипотезу неделимости всех материальных процессов, принцип, оспоренный в так называемом парадоксе Эйнштейна-Подольского-Розена.[28] Чтобы продемонстрировать этот парадокс, был предложен гипотетический эксперимент, в котором две частицы (А и Б), однажды связанные в системе, разрушение которой не влияет на спин другой частицы, наблюдаются совершенно отдельно. Однако, нарушение спина частицы А вызывает соответствующее нарушение у частицы Б, тогда как взаимодействие даже световым сигналом становится невозможно. Словно Б «знает», что происходит с А.[29] Это предполагает, что, возможно, на самом низком уровне вселенная — это неделимое целое. Более того, Бом утверждает, что наблюдаемая материальная вселенная — это просто развернутый или «явный порядок» существования, словно лежащего в ее основе свернутого или «скрытого порядка».[30] Оба «порядка» сосуществуют в неопределимом голодвижении, то есть в «неразделенной целостности». Явный и скрытый порядки существуют непрерывно, запертые в непостижимой тотальности движения.[31]