Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 42

Время шло, мы жили с мамой в бабушкиной квартире. Я так и не рассказала маме о разговоре с бабушкой. На протяжении всей жизни мне не раз приходилось открывать дверцу шкафа, чтобы попросить у бабушки помощи. И о чем бы я ее ни просила, все всегда получалось именно так, как я того хотела. Скажу вам честно, я никогда ее не боялась. В моей памяти осталась бабушка, глядящая на меня ласково, с жалостью и печально. И я помнила ее слова: „Ты мне очень дорога“. Жизнь у меня была легкой. Я никогда ни в чем не нуждалась. Все мы жили словно у Христа за пазухой, но тринадцать лет назад, когда я уехала в санаторий, моя сноха и мой младший сын решили сделать мне сюрприз. Пока я отдыхала в Трускавце, они поменяли мебель в моей комнате. Старый шкаф дети увезли на дачу и там разобрали его на доски, которые затем сожгли. С тех самых пор я уже не обращаюсь за помощью к духу своей бабушки. Он, видимо, витает между небом и землей. Мне очень жаль, что все получилось именно так, но ведь сделанного уже не исправишь».

Думаю, мало кто из вас, мои дорогие читатели и ученики, не попадал хоть раз в такую ситуацию: кто-то постучал в вашу дверь, вы ее открыли, но на лестничной клетке никого не оказалось, или, например, вы услышали голос, который окликнул вас по имени, но человека, который мог бы вас позвать, вы так и не увидели. Писем с подобными рассказами я получаю очень много. Истории эти порой могут быть очень страшными. Они передаются из поколения в поколение, так как подобное трудно забыть.

Из рассказа Томилина Андрея Викторовича, Набережные Челны: «Когда это случилось, мне было девять лет. Мы с мамой отдыхали на даче в Подмосковье. Отец мой в то время занимал высокую должность, и потому на даче у нас был телефон. В тот вечер папа не приехал в обещанное время, и мама стала ему звонить на службу, но телефон не отвечал. Сотовых телефонов в те времена еще не было, и я видел, как мама забеспокоилась, ведь папа всегда приезжал в одно и то же время, зная, что мы не садимся без него за стол. Я сидел на диване и читал книгу, а мама, не выдержав, вышла во двор и встала у калитки. Папа опаздывал уже на три часа. Неудивительно, что она за него тревожилась. Внезапно я услышал шаги, как будто кто-то спускался со второго этажа по лестнице. Я посмотрел в сторону лестницы, но там никого не было. При этом ступени скрипели, будто под чьим-то весом. И вдруг я услышал голос своего отца, только говорил он как-то странно, с придыханием, как будто стонал. И было очевидно, что слова его обращены не ко мне: „Жене пока ничего не сообщайте, пусть хотя бы поспит эту ночь спокойно. Еще наплачется. Андрюшку жалко, хороший у меня пацан…“ На этих последних словах папа закашлялся, я услышал какое-то странное бульканье, за которым последовал неправдоподобный длинный выдох и наступила тишина. От ужаса я громко закричал. Мама мгновенно влетела в комнату, схватила меня и стала осматривать, не поранился ли я. Осознав, что я цел, она взволнованно спросила, почему я кричал. И я рассказал про голос и про шаги. Если бы я был старше, я бы промолчал, но тогда я был еще слишком мал и много не понимал. И я совсем не думал о том, что напугаю маму. Мама посмотрела на часы и велела мне собираться: „С папой что-то случилось. Надо ехать домой“. Но как? Последняя электричка ушла, и ехать было не на чем. И в этот момент я заметил, как в освященном фонарем дворе вначале медленно, а потом все быстрее и быстрее стали раскачиваться качели. В конце концов они начала качаться так высоко, как я сам никогда не раскачивался. Перехватив мой пристальный взгляд, мама ахнула: „Ветра нет совсем, а качели качаются!“ Помню, как мы с ней сидели на диване, от страха тесно прижавшись к друг другу, а потом я уснул у нее на руках. Когда на следующий день мы приехали в Москву, то узнали, что папа умер. Как потом выяснилось, случилось это как раз в то время, когда я услышал его голос и шаги. До сих пор не пойму, каким таким непостижимым образом я услышал то, что говорил мой умирающий отец врачу. Маме тогда предсмертные слова отца передал врач, а она со временем рассказала мне».

Из рассказа жительницы г. Кемерово, Рязановой Таисии Сергеевны: «Случилось это почти пятьдесят лет назад, в шестидесятых годах. Мой дед, работавший директором продуктовой базы, наложил на себя руки из-за большой растраты. Дома у нас был обыск, но ничего не нашли. Мама всегда утверждала, что отец ее не был вором, просто на него повесили недостачу. Но пишу я не из-за этого. Первое время после похорон дедушки моя бабушка (звали ее Вера) бегала к нему на могилу по несколько раз в день. Тетя Наташа велела мне ходить на кладбище вместе с бабушкой, так как боялась, что бабушка из-за тоски может наложить на себя руки. Идти нам приходилось через поле, так было короче. И вот, когда мы однажды в очередной раз пошли с бабушкой на кладбище и, побыв положенное время на могиле, отправились домой, произошло нечто странное. Нас вдруг окликнул знакомый голос: „Вера, Тася! Бегите скорее домой и никому не открывайте“. Услышав голос покойного деда, мы сильно испугались и стали вертеть головами, но, естественно, никого не увидели. Зато мы увидали жуткую картину: прямо перед нами стали расходиться колосья ржи, будто кто-то невидимый шел через поле. Это было настолько страшно, что мы разом закричали и припустились бегом домой. В тот вечер, вернее, ночь к нам попытались вломиться воры, но дверь была закрыта на все засовы и замки, хотя раньше мы ее всегда закрывали только на хлипенький нижний замок. Видимо, воры думали, что дед мог устроить в доме тайник и спрятать там награбленные деньги. Рано утром мы спешно собрались и переехали ко второй дочери бабушки, к тете Оле, а дом потом продали, так как боялись в нем жить. Бабушка с того момента перестала бегать на кладбище и до самой своей смерти там не была.

Она так же, как и я, никак не могла забыть эти раздвигающиеся колосья и голос умершего деда, спасшего нас от беды».

Удивительный случай произошел в Алтайском крае во времена Гражданской войны. О нем было подробно рассказано в письме, которое когда-то получила моя бабушка. Письмо это я сохранила. Некая женщина, чью фамилию на конверте уже и не разобрать, рассказывала о том, как страшно ее семья голодала. В конце концов у автора письма от голода умерли два ребенка. Все случилось тогда, когда в поле она похоронила своего младшего сына. Присев у могилы, женщина стала думать о том, что больше ей, в общем-то, жить незачем. Решив затопить печь и закрыть заслонку, она отправилась домой, где ее ожидали голодные дети. По дороге она собрала хворост, так как дрова у нее давно кончились. Придя домой, мать обнаружила, что дети ее спят. «Вот и хорошо, – подумала несчастная. – Умрем все разом, и закончатся наши мучения». Затопив потихоньку печь, она подошла к иконе и стала молиться, прося Господа послать им легкое избавление от мук. Если же Господь посчитает ее недостойной легкой смерти, то пусть хотя бы ее дети не мучаются. В этот момент она увидела то, что потом всю жизнь не могла осознать – с их старой каменной печи на пол стали падать куски хлеба. Ошалевшая от неожиданного счастья, женщина быстро все собрала подбирать в подол. Проснувшиеся дети уселись за стол, и впервые за долгое время она их накормила досыта. Кто-то из детей, насытившись, задал вопрос: откуда еда? Женщина ответила просто: «Бог послал». Сытые ребятишки очень быстро уснули, женщина же подумала: если уж Бог посла ей пропитание, то она теперь вовсе не имеет права лишать малышей жизни. В общем, печную вьюшку она закрывать не стала. Через две недели после этого ее позвал замуж старый казах из соседнего поселения, зажиточный по тем временам человек. Конечно же она согласилась. Дед был очень старый, но женщина и ее дети стали жить безбедно, а для нее это было главным. Дом, в котором она поселилась с детьми, был добротный, крепкий и теплый. В хозяйстве имелись лошадь, корова и коза, а это в то время было богатство. В общем, случилось истинное чудо, о котором она долгое время никому не рассказывала, так как боялась сглазить свое счастье. Рассказала она о произошедшем только спустя много лет, написав письмо моей бабушке. В последних строчках своего письма она клялась, что вся история – истинная правда, о чем она присягает на кресте. Лично я нисколько не сомневаюсь в том, что это произошло на самом деле. Для Господа Бога нет ничего невозможного. И любой, кто читал святые книги, помнит, как Милостивый Господь накормил толпу из пяти тысяч человек всего лишь пятью хлебами.