Майстер Шварцзихтиг - Метафизика сталкеров. Трансцендентализм террора

И еще одно немаловажное обстоятельство. В современном мире о какой-то метафизической подоплеке агрессии чаще всего приходится говорить лишь в том случае, когда эта а г р е с с и я л и ш е н а с м ы с л а и л и "в ы г о д ы" – с точки зрения "здравого смысла", т. е. с "земной", материалистской точки зрения. Отсутствие явной, видимой причины указывает на наличие какой-то иной, скрытой причины – ведь, в конечном итоге, ничто не может не иметь своей причины. "Бессмысленность" терроризма любого вида [11]в общем-то не требует доказательств. Даже если террористические организации или террористы-одиночки своими актами и добиваются каких-либо уступок со стороны властей (в том случае, если они вообще преследуют своей деятельностью какие-то реальные цели), то уступки эти – а идут на них всё-таки крайне редко – проявляют своё действие весьма непродолжительное время и распространяются далеко не на все сферы жизни. Сегодня постоянно наблюдается явление, когда та или иная террористическая группировка после определенного периода затишья (вызванного хотя бы частичным удовлетворением её требований) вынуждена снова возвращаться к своим методам – "начинать все заново", так как обещания противоположной стороны остаются только таковыми и являются обыкновенным "пусканием пыли в глаза".

"Бессмысленность" агрессии есть явление, проявляющееся уже с самого начала её действия: принятие решения "бороться", непосредственная подготовка теракта и т. д. Всё это бессмысленно хотя бы уже по той причине, что обозначенные субъекты агрессии направляют свою агрессию против заведомо более сильного и могущественного противника. В подавляющем большинстве случаев этим противником является государство (жертвы серийных убийц есть подданные государства – т. е. его часть, т. о. насилие над ними также является агрессией против государства – но только на другом уровне, нежели в случае терроризма). Говоря же шире, в качестве "объекта агрессии" выступает не что иное, как Система – хорошо отлаженная и поддерживаемая различными структурами подавления всех инакомыслящих – всех, кто вне и против нее. Человечество может "гнить", "деградировать", "дегенерировать" сколько угодно, но его самое уродливое детище – Система, этот бездушный механизм, – всегда будет действовать без сбоев. В итоге – это следует все-таки признавать – терроризм против Системы так же бессилен, как и мясо, взбунтовавшееся против перемалывающей его мясорубки. ("Брат Пердурабо не видит проку в таких жалких средствах, как бомба. И, хотя он разделяет цели анархистов, ... , судьба их – быть сожранными полицейскими, как только полиции дадут на это «добро»" [12].) Тот, кто по тем или иным причинам решился выступить против Системы, обречен на уничтожение уже с самого начала, потому что она не терпит, когда кто-то посягает на неё саму, на её целостность, на её собственность (куда входят и люди – её раб-очий материал), вообще на сам факт её существования. То, что вне Системы – то должно быть уничтожено.

В итоге субъект агрессии не получает ничего от своих действий. Ничего – кроме смерти. Вывод прост: в метафизической жажде по Сакральному, в этой тоске по Абсолюту – находящими свой выход в агрессии, – "возникает страшная грань между суицидом и гомицидом, между убийством себя самого и других людей. Совершенно очевидно, что гомицид здесь не исключает суицид, но сопрягается с ним. ... Т е р р о р п о ч т и в с е г д а с о п р я ж е н с о с о з н а н н о й р е ш и м о с т ь ю у м е р е т ь. Тот, кто становится на этот путь, выбирает самоубийство в его максимальном психологическом и метафизическом объеме, где активное и пассивное отношение ко внешнему миру одинаково проявлены и воплощены" [13]. В подавляющем большинстве случаев это стремление к трансцендентному суициду – явление, опять же, неосознанное. Даже напротив – можно сделать наблюдение, что все террористы или серийные убийцы отчаянно отстаивают свою жизнь в поединке со структурами подавления, оказывая сопротивление до самого последнего момента. Тем не менее, для вознамерившегося преступить все существующие границы, суицид полностью закономерен, и даже неизбежен. Ибо что такое есть самоубийство – т. е. добровольная смерть – с метафизической точки зрения, как ни окончательный переход границ, отвержение и отрицание всей реальности в целом, тотальное освобождение [14]? За этой границей субъект сможет обрести свою полноту, восстановить свою изначальную природу (или, в крайнем случае, сделать такую попытку...). Так – через смерть – он движется к божественному, соединяется с Абсолютом. Как сказал Кириллов из "Бесов":

"Всякий, кто хочет главной свободы, тот должен сметь убить себя... Кто смеет убить себя, тот Бог". ...Рабство или "главная свобода", так называемая жизнь или Смерть, прозябание в удушающем пространстве или тотальный переход границ, пронумерованный обыватель в гуманистическом обществе или отчаянно решившийся террорист-самоубийца:

"Остается выбрать наиболее эстетическое самоубийство: женитьба + 40-часовая рабочая неделя или револьвер" [15].

Так называемая жизнь или Смерть... Локальная точка, возжелавшая стать Бесконечным Космосом, прежде всего должна уничтожить самою себя. Точка – до ужаса замкнутое пространство, Бесконечность – Абсолют-ная свобода. Значит тем, кто сегодня не хочет жить по схеме (точнее – замкнутому кругу) "работа – семья – телевизор – семья – работа", тем нужно – или скорее должно – "выбрать револьвер".

"...В крайних случаях следует примириться с необходимостью саморазрушения души, ибо бывают души, обретающие искупление лишь через саморазрушение. Наше отношение к ним, естественно, должно быть доброжелательным. Нам следует постараться понять эту поразительную импульсивность. Напрасны были бы наши попытки её обуздать: их импульсивность подчинена б о ж е с т в е н н о м у н а ч а л у" [16]. Естественно, это "саморазрушение души" террориста (субъекта агрессии) не может ставиться на одну доску с "саморазрушением души" обывателя (которому всегда предназначено быть объектом агрессии): в первом случае – это взрыв, вспышка С в е р х новой звезды (как в астрономическом, так и в кроулианском смысле), божественная молния, во втором – медленное и вялое затухание белого карлика, этой конечной стадии эволюции звезды (лишь в астрономическом смысле – у Кроули подобная "эволюция" просто немыслима), гнилостное разложение, не оставляющее после себя ничего – даже пыли или праха (думается, нет надобности объяснять, почему "жизнь" "нормальных" людей является "саморазрушением души"). И, в то же время, суицид как таковой, саморазрушение, есть (даже с психологической точки зрения) следствие и проявление в максимальной степени все той же метафизической тоски. Тоски по чему-то, чего так не хватает. Тоски по чему-то, без чего жить – действительно Ж и т ь – просто не имеет смысла. Что с того, что эта тоска в итоге приводит к желанию давить на курок своего автомата до тех пор, пока вокруг не останется никого и ничего, что стесняло бы, ограничивало, душило. Либо ты их – либо они тебя. Последнее, само собой, более вероятно. Весь вопрос в том, как долго удастся продержаться в состоянии войны с этой Системой, с этим миром...