Георгий Щербина - Без предвзятости

Сознание — это, наверное, то, благодаря чему человек осознает окружающий мир и себя в нем, это разум, позволяющий ему мыслить абстрактными категориями и осознанно принимать те или иные решения, делать выбор. Похоже, что это именно то, что отличает гомо сапиенса от человека прямоходящего. Но всегда ли мы действительно выбираем осознанно? Ведь мы живем по программе, и не она ли часто диктует нам выбор? Я однажды прослушал лекцию профессора Т. Черниговской. В ней она утверждает, что большинство действий человека (до 90%) происходит без участия его разума, даже в решении сложных жизненных задач. Мало того, она считает, что разум вообще не вписывается в физическую природу мира. И в самом деле, он ведь не материален. Мысль, даже воплощенная в жизнь, материальной не становится. Однако, хоть она и виртуальна, но легко поддается фиксации. Не только в действии, что не всегда осуществимо, но и в словах — написанных либо напечатанных, даже произнесенных. Зафиксированная мысль уже живет своей жизнью. Напомню поговорку: «Что написано пером, не вырубишь и топором». Или булгаковское: «рукописи не горят».

И, хотя мысли вырабатывает мозг — сугубо материальная субстанция, он в большой мере ответственен и за чувства: чувства боли, радости, страдания, страха, ярости и т. д. Но они тоже не имеют физической формы. Более того, они, как правило, возникают неосознанно, часто вопреки нашей воле, нашему сознанию. Генерируя эмоции, мозг и его нервная система, в дальнейшем, не всегда сами могут их укротить. Эмоции выпущены на волю и, чтобы обуздать их, подчас, требуется даже вмешательство извне — людей или обстоятельств. А все наши чувства, темперамент, характер определяют нашу психику. Это давно известно и вовсе не рассматривалось, как нечто ирреальное, духовное, а вот душа человека — почему-то для многих остается понятием мистическим, то есть обозначающим то, чего «нет и не может быть никогда». Верно сказал кто-то из ученых прошлого века, что раньше, еще до Революции, психология была наукой о душе, а теперь — об отсутствии души.

Известно, что человек способен задействовать лишь незначительную часть своего мозга. Все остальное в нем — тайна за семью печатями и открыть ее никак не могут все институты мозга самых развитых стран. То есть понемножку что-то открывают, например, уже известно: за какие чувства и действия, какой участок мозга отвечает. Но главные вопросы: зачем и почему? — остаются без ответа.

Примерно подсчитано, что в голове у человека 150 миллиардов нейронов и почти триллион, связующих их нитей-проводников. А каждый нейрон тоже состоит из множества каких-то частиц и способен вместить в себя большое количество информации. Но, ведь и информация не подчиняется материальному миру, и не случайно говорят, что мозг это нечто между реальностью и нереальностью. Это легче понять нам, даже не специалистам в медицине, если вспомнить, что мозг — центр нервной деятельности, центр мышления. Мозг в голове, но, похоже, что в ней пребывает и подсознание.

А вот древние египтяне и майя считали, что мышление — в сердце, а мозг — лишь сгусток жира. Мы знаем, что это не так. Но при этом надо отметить, что нематериальные проявления, вероятно, не всегда и не обязательно связаны с одним органом. Возможно, они могут генерироваться и другими клетками, и не только нервной системы. А недавно обнаружен и второй — брюшной мозг. Известно, что ДНК продублировано в каждой клетке человека. А в ДНК, наверное, и записан его код, программа. И не надо забывать, что есть еще и душа.

Но вернемся к понятию «сознание». Обычно оно ассоциируется с понятием «разум». А он проявляется не только у человека; вполне разумные поступки мы часто наблюдаем и у некоторых других животных. Прежде всего, у тех, кто давно живет рядом с человеком: собак, кошек, крыс. В дикой природе: у дельфинов, у таких птиц, как ворона, попугай и т. д. Птицы могут даже говорить: известно, что знаменитый попугай Жако берлинского орнитолога знал до 600 слов и строил осмысленные фразы. Я не знаю, был ли разум у мамонтов, но слоны понимают, что такое смерть и имеют свои кладбища. Они обладают такой памятью, что легко находят кости своих родителей. Впрочем, по своему происхождению слоны, кажется, вовсе и не прямая родня мамонтам, им ближе бегемоты. Что же касается дельфинов, то мозг их больше, чем наш, интеллект весьма высок и у них, единственных из животных (а не у приматов), носоглотка устроена почти, как у человека. Так что, возможно, самый близкий наш родственник — дельфин.

Раньше всегда считалось, что животными управляет инстинкт, и лишь человеку дан разум. Но теперь мы знаем, что и некоторые животные, особенно давно живущие в контакте с человеком, помимо рефлексов и инстинкта, способны осуществлять вполне разумные поступки, хотя, вероятно, и с помощью подсознания, которое накапливает опыт поколений. А человек, утратив постепенно многие инстинкты, разум свой, который генерирует мозг, использует далеко не в полной мере. Напомню, что ни инстинкт, ни разум не имеют физической формы. Ведь разум это способность рождать мысль — она родилась, она есть, она витает в воздухе, но ее нельзя взять, ее нельзя пощупать. Ее можно сформулировать, записать, даже воплотить в жизнь и, тем не менее, она остается сама по себе, над всем тем, что сама породила.

Допустим, мозг человека разумного сам способен генерировать такие идеи, которые могут или могли бы реально способствовать прогрессу — научному, техническому и др. Но при одном условии: если общество, в котором живет такой человек, способно воспринять его мысли, его идеи. Вспомним «синдром Кассандры» и борьбу предсказателей за то, чтобы им поверили. Вот в Древней Греции Дельфийскому оракулу чаще верили, возможно, потому, что ответы выдавались в завуалированной форме и их приходилось разгадывать, трактовать. А потом в христианском мире за попытки предсказывать будущее стали сжигать на кострах. Поэтому знаменитый Нострадамус, вынужден был тоже зашифровывать подобно дельфийскому оракулу, свои предсказания в стихотворных катранах и большинство современников знали его, как поэта. Но в тюрьме он все же побывал и только чудом избежал смерти.

Писателями-фантастами, о чем уже говорилось, стали и многие провидцы технического прогресса Х1Х — ХХ веков, ибо люди очень неохотно расстаются с привычными воззрениями, все новое, особенно непонятное или разрушающее устоявшиеся каноны, встречается в штыки. И, в какой-то мере, боязнь всего нового разумна: «лучше синица в руках, чем журавль в небе».

Вероятно, потому же не выходит за рамки людского консерватизма и наука, так сказать, квинтэссенция разума. Как развивается наука? Накопились факты — родилась теория, объясняющая их. Потом появляются новые факты, которые противоречат этой теории, не укладываются в нее. Сначала их объявляют допустимым исключением, потом их стараются не замечать, а ежели таких фактов набирается слишком много, лишь тогда и рождается новая теория. Да, наука любит стабильность и потому консервативна. Все новое в человеческом обществе пробивается с трудом. Неужели всему разумному вопреки? Конечно, нет. Разум на то и разум, что способен на прорывы в доселе неведомое.