Эндррю Коллинз - Мистерия созвездия Лебедя

Еще дальше, на восточном склоне холма, мы нашли другие камни с открытыми в результате предварительных раскопок основаниями. Наш водитель Ариф попытался убрать булыжники из-под одного камня, наклоненного почти горизонтально. Я взялся помочь ему, но не успел выпрямиться, как он вдруг отпрыгнул, взволнованно указывая на землю перед образовавшейся ямкой. Сначала я не понял причину его тревоги, но затем увидел на песчаном грунте большого серого скорпиона, который выбрался из-под колонны в том месте, где несколько секунд назад лежала моя ладонь.

Назначение этого удивительного доисторического сооружения — оно даже больше, чем Гебекли-Тепе — остается загадкой, хотя его местоположение на склоне холма явно выбрано с тем расчетом, чтобы обеспечить беспрепятственный обзор на север и северо-восток. И действительно, ориентация рядов камней и стоящих колонн демонстрировала интерес к окружающему ландшафту. И мне вдруг показалось, что это очень древнее место когда-нибудь окажется еще более значительным, чем Гебекли-Тепе.

Мои размышления были прерваны появлением высокого худого бедуина, оказавшегося пастухом. Я не знал ни турецкого, ни арабского (жители этого региона обычно пользуются этими двумя языками), но по приветствию, которым пастух обменялся с Халилем и Арифом, я почувствовал, что он обеспокоен нашим присутствием. Согласно местным обычаям, Ариф предложил ему сигарету, и они, опустившись на корточки, стали что-то оживленно обсуждать. Через несколько минут Халиль повернулся к нам и сообщил, что все в порядке, хотя бедуин по-прежнему выглядел встревоженным. Впоследствии выяснилось, что это владелец фермы в долине и что представители Харранского университета приказали ему никого не пускать на это место.

Атмосфера изменилась, и я понял, что пора уезжать, особенно с учетом того, что на следующий день я должен был возвращаться в Лондон. На обратном пути я заметил на земле тщательно обработанный осколок кремня и поднял его, чтобы рассмотреть поближе. Он имел форму птичьей головы с явно различимым клювом и углублением глаза, напоминая хищную птицу или стервятника.

В лучах заходящего солнца ряды камней отбрасывали длинные тени на залитую оранжевым светом землю, и я смотрел на север, размышляя о почти нечеловеческом складе ума тех, кто около 11 500 лет назад построил Карахан-Тепе и другие древние памятники в этом саду Эдема. Кто были эти люди и как они мыслили? Во что они верили и почему строили такие сложные мегалитические комплексы? Были ли эти комплексы ориентированы на звезды или здесь играли роль другие факторы? Я знал, что не успокоюсь, пока не найду ответов на эти вопросы.

Вид Астрономической башни в Харране преследовал меня до самого возвращения из юго-восточной Турции. Однажды ночью, мучимый бессонницей, я представил, как закутанный в белые одежды мужчина — возможно, сабей, — большим ключом открывает входные ворота, и я вхожу внутрь и начинаю карабкаться по каменной лестнице на головокружительную высоту. Каким-то образом мне удается добраться до открытой всем ветрам вершины, где когда-то должен был стоять минарет, и я пытаюсь понять, почему это место имеет для меня такое значение.

Я стал размышлять о сабеях Харрана, чей легендарный город был расположен так близко к региону, где найдены культовые здания эпохи раннего неолита. Может быть, сабеи унаследовали религию, расцветшую в таких местах, как Невали-Чори, Гебекли-Тепе и Карахан-Тепе, около 11 500 лет назад? Теснившиеся в голове мысли подняли меня с постели, и в течение следующих трех часов я исписывал страницу за страницей. Когда на востоке забрезжила заря, я почувствовал, что наконец приблизился к пониманию происходящего, и ключом к разгадке был явный интерес сабеев и жреческой элиты эпохи раннего неолита, который они проявляли к северу.

В Карахан-Тепе, к примеру, многие Т-образные колонны обращены на северо-восток, где в середине лета восходит солнце, хотя все святилище было ориентировано в направлении север — юг, что определялось расположением холма и каменных рядов. Три главных культовых здания в Гебекли-Тепе также были ориентированы в направлении север — юг, а самое верхнее располагалось рядом с вершиной холма (см. главу 1).

Ориентация вдоль оси север — юг также наблюдается у трех культовых зданий эпохи неолита, найденных в Чейеню-Тепеси, в семи километрах от города Эргани в округе Диярбакир. Это место не такое древнее, как Гебекли-Тепе, — археологи датируют его периодом «докерамического неолита В» и поздним акерамическим периодом (приблизительно 7300–5900 г. до н. э.) {19} 19 Schirmer, ‘Some aspects of building at the «aceramic-neolithic» settlement of Cayonu Tepesi’, WA 21:3 (1990), стр. 363–387. . Когда в мае 2004 года мы посещали Чейеню-Тепеси в сопровождении мэра Эргани и его свиты, там почти не на что было смотреть — за исключением одного сооружения под названием «дом черепов», в северной части которого при раскопках были найдены погреба, заполненные человеческими черепами и костями, за которыми располагалась круглая апсида, как в норманнских церквях Англии. Как выразился один археолог, это место «служило некому культу смерти» {20} 20 Там же, стр. 382, 385. . В северо-восточном углу соседнего «мозаичного здания» находится похожее на колодец углубление, которое, похоже, было центром всей постройки {21} 21 Там же, стр. 384–385. .

В расположенной неподалеку стоянке Невали-Чори культовое здание, датируемое приблизительно 8400–8000 гг. до н. э., ориентировано вдоль оси, проходящей с юго-запада на северо-восток. В центре его северо-восточной стены археологи обнаружили нишу, а в ней высеченную из камня яйцеобразную голову человека в натуральную величину с грубо вырезанными ушами и «конским хвостом» волос (см. главу 19).

Теперь я не сомневался, что этот общий интерес к направлению на север, наблюдающийся в неолитических стоянках на юго-востоке Турции, отразился в религиозной практике сабеев. Они не только были великими астрономами, поклонявшимися семи планетам и двенадцати знакам зодиака {22} 22 См. al-Nadim, i, The Fihrist of al-Nadim, стр. 755 and Gunduz, ‘The Knowledge of Journal of Semitic Studies, Supplement 3, стр. 143–148. , но также регулярно устраивали религиозные праздники в честь того, что они сами называли «Мистерия Севера», божества, которое воспринималось ими как Первопричина — проявление самого Бога. От него исходили «космические сущности» {23} 23 Al-Nadim, 1, стр. 757–764, Dodge, ‘The Sabians of Harran’, in Sarruf and Tamim, American University of Beirut Festival Book (Festschrift), стр. 70. , которые расщеплялись, подобно лучам, превращаясь в божественные начала. Это Разум (аль-Акл), который является источником духовности, когда пребывает в младших божествах или душах людей, Дух (аль-Нафс), или созидательная сила, а также живая пассивная материя, вызывающая к жизни четыре стихии {24} 24 Dodge, стр. 65. . Согласно другому источнику этими динамическими силами были Разум, Дух, Мировой Порядок, Форма и Необходимость {25} 25 Gunduz, стр. 142, 151–152. .