Джон Ури Ллойд - Этидорпа, или край Земли

Странное происшествие той ночи оказало на меня благотворное воздействие. Я стал более регулярен в своих привычках. Достаточно спал, делал зарядку, стал более методичен в своих способах обучения и рассуждения. За короткое время я обнаружил, что поправился сильно во всех отношенияx – умственно и физически.

Дни перешли в недели, недели в месяцы. И хотя очертание фигуры беловолосого пришельца редко оставляли мой ум, он больше не приходил.

Глава 2

Дружеское совещание

При нашей нынешней цивилизации редко найдешь человека, который живет одиноко. Это замечание не относится к отшельникам или личностям ненормальным, с искаженными умственными наклонностями, а к большинству человечества, живущему и активно передвигающемуся среди своих собратьев, и занятому обычными человеческими делами. Каждый человек должен иметь, по меньшей мере, одно доверенное лицо. Это будет либо его собственный домовладелец, либо кто-то из круга близких друзей. Могут быть редкие исключения среди людей – гениев политического, военного искусства или торгового дела. Но даже в этих случаях сомнительно, чтобы они держали свои мысли в себе, герметично закрытыми от своих приятелей. Как преобладающее правило, любая жена или близкий друг делятся внутренними мыслями, даже когда таинственность кажется незаменимым элементом успеха. Тенденция к свободному взаимообмену идеями и опытом почти универсальна. А инстинкт подсказывает природному человеку облегчить бремя своей самой сокровенной мысли, когда для открытия приходит надлежащее доверенное лицо и надлежащее время.

В течение месяцев я держал в себе события, о которых рассказал в предыдущей главе. И это по нескольким причинам: во-первых, страх бессмысленности, которая последовала за фантастическим происшествием и возможно подозрение в моей психической нормальности, которое могло стать результатом рассказа. Во-вторых, очень веские сомнения в реальности моих происшествий. Но мало-помалу, уверенность в самом себе была восстановлена. Как только я поразмыслил над этим и вновь убедился в реальности происшедшего со мной при случайном наблюдении серебряного волоса, который я свернул в моей карманной книжке. Сначала я ожидал, что он исчезнет так же, как и нож странника. На меня находило чувство, что я должен увидеть моего посетителя снова в ближайшие дни. Я сопротивлялся этому впечатлению, ибо это было скорее чувство идеи, чем мысли. Но неопределенное ожидание росло, несмотря на меня самого, пока, в конце концов, оно не стало убеждением, которое не могли поколебать никакая логика или аргумент. Достаточно любопытно, что первоначальный инцидент раcтворился в прошлом, а эта новая идея вышла на передний план и я начал в уме обсуждать другую беседу. Временами, сидя в одиночестве после ночи, я чувствовал, что за мной наблюдали невидимые глаза. Эти глаза не давали мне покоя. Я был морально уверен в присутствии кого-то другого в комнате. Ощущение было поначалу неприятным и, с частичным успехом, я пытался отбросить его. Но только на короткое время я смог отогнать навязчивую идею. И так как мысль обретала форму, невидимое присутствие становилось более актуальным для сознания. Я надеялся, что пришелeц выполнит свои прощальные слова «до скорой встречи».

В одном я нашел решение – по крайней мере, я стал лучше информирован по предмету галлюцинаций и явлений, и меня бы не застали врасплох, как это случилось раньше. В конце концов, я решил довериться моему другу, профессору Чикирингу, спокойному, вдумчивому человеку многих достоинств, проштудировавшему огромное количество книг по разной тематике. Особенно из области чудесного.

Так, после предварительного согласования встречи, я пришел к профессору и поведал ему свою историю, со всеми подробностями. Oн терпеливо выслушал весь рассказ, а когда я закончил, прозаическим образом уверил меня, что такие галлюцинации никоим образом не являются редкими. Его замечание было провоцирующим, чего я не ожидал из того терпеливого интереса, который он показал, пока я рассказывал свою историю. Так что весь вопрос был снят таким вот образом. С некоторой теплотой я сказал:

«Hо это не было галлюцинацией. Сначала я пытался убедить себя, что это было иллюзией. Но чем больше я думал о происшедшим, тем более реальным оно становилось для меня».

«Вероятно, Вы спали, - предположил профессор».

«Нет, - ответил я. - Я пробовал эту гипотезу, и она не действует. Многое делает такой взгляд несостоятельным».

«Не будьте таким уверенным. По вашему собственному заверению, Вы были в тяжелом нервном состоянии и физичeски уставшим. Скореe всего, что в таком состоянии, пока Вы сидели в кресле, то задремали в течение короткого промежутка времени и видение прошло через Ваш ум».

«Как можете Вы объяснить тот факт, что происшествия, занявшие большую часть ночи, произошли в течение интервала, который Вы определяете как вспышкa?»

«Достаточно просто: во снe время может не существовать. Периоды, покрывающие недели и месяцы, могут быть сокращены до мгновения. Длинные поездки, часовые беседы или множества взаимодействий могут быть спрессованы в срок, которым отмеряется открытие и закрытие двери или бой часов. Во снах, привычные стандарты и рассуждения не находят места. В то же время, идеи или события, пролетающие сквозь сознание, более быстры, чем сaма мысль».

«Допуская все это, почему же тогда я, рассматривая необычный характер сoбытий, принимаю их как реальные, состоявшиеся, естественные, как наиболее имеющие место?»

«В этом нет ничего экстраординарного, - ответил он, - во снах все виды абсурдностей, невозможностей, несогласованностей и нарушение естественного закона являются реальностями, не вызывающими ни малейшего удивления и подозрения. Воображение буйствует и является гoсподствующим, а рассудок на время находится в спящем состоянии. Мы видим привидения, духи, все формы живых и мертвых людей, мы страдаем от боли, переживаем удовольствия, голод, все ощущения и эмоции без мимолетного сомнения в их действительности».

«Оставляют ли предметы наших слов или видений ощутимые доказательства их присутствия?»

«Безусловно нет, - ответил он с недоверчивым жестом теряющего терпение, - это абсурд».

«В таком случае я не спал, - рассудил я».

Не глядя на меня, профессор продолжил: «Эти фальшивые предчувствия имеют свое происхождение в ином – в умственных беспорядках, причиняемых плохим пищеварением. Николаи – видный книжный торговец Берлина - таким образом пострадал. Его опыты интересны и поучительны. Позвольте мне прочесть некоторые из них Вам».

После этого профессор взглянул на книжную полку, выбрал книгу и начал читать (эту книгу я нашел в четвертом томе «Смешанной адвокатской конторы», опубликованной в Бостоне):