Владимир Каргополов - Путь без иллюзий. Том 1. Мировозрение нерелигиозной духовности

Как видим, то, что на самом деле человеку нужно — это не ответы на все вопросы, не умственные спекулятивные объяснения, а совершенно иное — созерцание без обдумывания. При таком, медитативном режиме функционирования психики, со временем пробуждается интуитивная Мудрость-Праджня и, рано или поздно, возникает прозрение в суть созерцаемого объекта, системы. Кстати, инсайт вовсе не сопровождается какими-то необычными эффектами, некоей внутренней световой вспышкой и т. п. Он состоит в том, что совершенно неожиданно, без каких-либо признаков разворачивающегося познавательного процесса, в сознании возникает полное понимание сути созерцаемого. Только что этого знания не было, и вот оно уже здесь, во всей полноте, ясности и достоверности. При этом возникает чувство радости, которое может длиться несколько последующих дней и даже недель. Отличительной чертой знания, полученного через инсайт, является полная субъективная его достоверность, совершенно отсутствуют сомнения, колебания, нет даже тени неуверенности — неизбежной спутницы дискурсивного мышления. Полная ясность понимания (явления, процесса, системы, жизненной ситуации) включает в себя и знание того, как надлежит действовать в этой ситуации, как решать самые разные проблемы, относящиеся к познаваемой системе.

И возникшее понимание того, как надлежит действовать, также лишено сомнений, колебаний, малейшего следа неуверенности. Понимание, обретаемое через синтезирующий инсайт, носит целостный и, так сказать, «объёмный» характер. Однако это достигнутое «объёмное» понимание для удобства хранения и пользования следует перевести в речь, то есть в линейную цепочку слов и символов. Для того, чтобы в результате была получена непротиворечивая и внутренне согласованная, хорошо организованная и упорядоченная концепция, потребуется сильное дисциплинированное мышление и хорошее владение речью. Тем не менее, конечный результат этого этапа (знание, оформленное в словах и символах) по своему содержанию значительно беднее своего невербального прототипа. Это словесное знание подобно проекции трёхмерного (объёмного) объекта на плоскость. Конечно же, если продолжить эту аналогию, средства начертательной геометрии позволяют изобразить объёмную фигуру на бумаге, то есть на плоскости, весьма искусно и адекватно. Однако внутренняя работа по реставрации, по восстановлению образа объёмного объекта из его плоскостной проекции, несомненно, требует наличия в опыте знания объёмного мира. Если же такое знание отсутствует, то чертёж, каким бы хорошим он ни был, не поможет перейти от плоскостной проекции к трёхмерному объекту.

Таким образом, прямая интуиция, пусть её действие и не замечают, всегда является необходимым условием и для успешного творчества, и для успешного обучения.

Отсюда ещё один вывод: обучение возможно только в пределах той сферы, которая освоена интуицией. Если интуитивное познание в данной области отсутствует, тогда для этой сферы невозможно и обучение. Невозможным будет и продуктивное общение, так как будут восприниматься только слова (проекция на плоскости), но не смыслы (объёмные объекты). Движение от творческого синтезирующего инсайта (от невербального понимания) к его словесной проекции — это будет прямой переход. Противоположное движение, происходящее уже при обучении, а не при творчестве — это движение от словесного изложения некоей концепции к её невербальному смысловому объёму. Такая реставрация смысла представляет собой уже обратный переход.

Проблема современного научного познания и заключается в том, что мы видим лишь то, что лежит на поверхности — слова, символы, мышление и его результаты. Однако, при этом не осознаётся и не замечается то, что глубже, то, что лежит в основе всего познания. Не осознаётся и не замечается интуиция, без которой познание просто невозможно. Значит ли это, что нам следует включать интуицию как некий этап, как часть эвристической процедуры? Конечно и это, в определённом смысле, возможно. Однако низведение интуиции до частного эвристического приёмчика — весьма грубая ошибка, означающая полное непонимание фундаментальной роли интуиции в любом процессе познания. Вместо того, чтобы разрабатывать и культивировать различные эвристические технологии (алгоритмы творчества), на мой взгляд, много лучше идти по пути взращивания этой экстраментальной способности познания через регулярную практику медитации-самонаблюдения. Это и есть магистральное направление, указываемое новой познавательной парадигмой. Это и есть самое главное, а вовсе не частные эвристические методики, как-то пытающиеся задействовать интуицию. Конечно, и они будут полезны, но при условии их вторичности, второстепенности по сравнению с медитативной практикой.

Следует хорошо понимать, что никакие эвристические методики не помогут обрести праджню, если отсутствует регулярная практика медитации-самонаблюдения. С другой стороны, если имеется такая практика, нет нужды в специальных эвристических методиках. По сравнению с экстраментальной способностью интуитивного познания, самые лучшие эвристики — не более чем костыли, в которых нуждается только тот, кто не способен передвигаться на собственных ногах. Как говорил Конфуций, «И маленькие тропинки бывают заманчивы, но не следует заходить по ним слишком далеко» (ибо существует великий Путь. — В. К.).

Человеческое мышление, как таковое, никогда не смогут полноценно смоделировать именно по той причине, что оно стоит на незримом фундаменте интуитивного не-мышления. Моделировать можно лишь частные логические, жёстко алгоритмизированные операции, но подлинный процесс познания — никогда. Моделируется только логическое, тогда как человеческая способность познания — это органическая целостность логического и интуитивного. Даже работа с компьютером предполагает наличие у человека-пользователя невербализуемой интуитивной познавательной способности. Дискурсивное мышление, обслуживающее другое дискурсивное мышление, «чистый», сугубо логический ум, обслуживающий другой «чистый» ум — это нонсенс. Легко представить человека за компьютером, но попробуйте представить себе компьютер за компьютером. Всякие попытки объяснить человека и его психику, используя компьютерно-программные модели и аналогии — просто нелепы. Человек в своей глубинной сути, в самом важном, в своей специфически человеческой качественности не может быть понят и объяснён с компьютерно-информационных позиций. Человек — не компьютер, а его психика — не набор информационных программ.

Законы мышления справедливы только для диапазона грубоматериальногои недействительны в сфере тонкоматериального, где место логики занимает парадокс, место дискурсивного мышления — интуиция-праджня. То, что действительно получается в результате моделирования мышления, это всего лишь механическое псевдомышление. Это крайне интересно и находит массу практических применений, но не надо впадать в иллюзию сотворения искусственного разума. Это не разум, это всего лишь информационный инструмент и информационная технология, грубо говоря — усовершенствованные счёты (абак) или логарифмическая линейка. Разница между абаком (счётами) и наилучшим из современных компьютеров сравнительно невелика, тогда как разница между компьютером и познающим сознанием человека — огромна. Не существует человеческого разума отдельно от интуиции, отдельно от познающего сознания. Разум и интуиция всегда функционируют совместно. Поэтому претензии на сотворение разума научными методами так же нелепы, как и претензии на создание живого существа. Можно сделать робота, движения которого имитируют движения человека, но невозможно сотворить живое существо.