Евгений Колюжный - Славянские боги и ритуалы

Вороговать с кем, кому, противу кого вражить, враждовать, вредить, делать зло.

Ворожить, ворожбить, заговаривать, пускать на кого заговор, порчу, а также: разгадывать неизвестное или будущее, таинственными средствами и приемами, гадать, знахарить, шептать, колдовать, волхвовать, волшебничать, чернокнижничать. Дело это почитается более или менее нечистым, хотя есть в народе гадания с молитвою. Ворожат на руку, по-цыгански; на уголек, на воду, на бобах, на картах и пр.»

А вот так говорили раньше…

«Не вспоя, не вскормя, ворога не увидишь (не наживешь)».

«Не рожден, не сын: не куплен, не холоп: не вспоен, не вскормлен – не ворог».

«Говорю мужу-ворогу: не бей меня в голову; а он кол да кол».

«Трех ворогов не держи себе, а с двумя помирись».

«В дороге и ворога назовешь родным отцом».

«Без денег в город – сам себе ворог. Дом не ворог, подожжешь, так сгорит».

«На чужой стороне и ребенок ворог».

«Глаз – первый ворог».

«В чужую часть не ворогушей пасть».

Повитухи

Повитухи – это, пожалуй, самая безобидная когорта из всего вышеперечисленного пантеона вершителей человеческих судеб. Вспомните, какое количество мнимых шаманов, колдунов и ведьм было некогда сожжено на кострах, распято, колесовано и утоплено католическими священниками в период «дикой Европы», а иначе в период инквизиции… Тьма пострадавших женщин в те далекие времена была именно из тех, кто помогал в основном при родах младенцев. В те давние времена медицина далеко не так уверенно, как сейчас, стояла на своих хиленьких ножках. Естественно, кто-то из тех загубленных повивальных бабок знал и искусство ворожбы и гадал, но не до такой же степени, чтобы их за это можно было просто взять да и изжарить на костре!

Теперь мы наконец-то выяснили для себя, что повитухами в основном назывались те немолодые женщины, которые без определенных на то медицинских навыков весьма успешно (нередко лучше, чем некоторые гинекологи) могли принимать роды и которым половина Европы была обязана собственным рождением. Что и говорить – хороша благодарность за появление на свет!

Ведуны

Известно, что исторические корни славян уходят в те времена, когда славяне выделялись из общей семьи индоевропейских, индоиранских (арийских) народов. По легендам, дошедшим до нас в книгах древнеиндийских сказаний Ведах, праотец Арий (Орей) является родоначальником в том числе и праславянских народов. Потому и русский язык (как и иные славянские, вернее, индоевропейские языки) почитается очень древним языком, он близок к санскриту (ныне «мертвому» языку Вед, который знают в Индии только брахманы). Отсюда лежит путь к ведической традиции на русской земле, и слово «ведическая» происходит от слова «веды», а оно от глагола «ведать», то есть знать. Таким образом «ведуны» – буквально «знающие» – это общее название лиц, сведущих в гадании, це-лительстве и прочих тайных науках, в которые не были посвящены широкие массы.

Русская традиция всегда отличала знахарей, ведунов-целителей от колдунов-чернокнижников. Находясь в постоянной связи с природой и силами духовного добра, ведуны занимались целительством на Руси задолго до того, как первый арабский или европейский медик, последователь Галена или Авиценны, прибыл к великокняжескому киевскому двору. Именно ведуны сохранили древние знания о свойствах целебных трав и заговорных обрядах, к ним и восходит современная традиция старорусского целительства.

Волхвы

Волхвами назывались жрецы древнерусской языческой религии. В период насаждения христианства на волхвов начались гонения, многие были истреблены, и лишь о малой толике их мастерства мы можем судить с полной уверенностью. Письменных свидетельств об их деятельности до нас дошло микроскопическое количество. Волхвы боролись с властью, и власть боролась с волхвами. Очень долго христианство не приживалось в столице северной Руси, и не только в новгородской вольнице. «Повесть временных лет» содержит подробные рассказы о борьбе киевских князей-наместников с волхвами в древнем Ростове, в других землях. О том, как это было в Hовгороде, в правление Глеба Святославича, читаем под 1071 годом:

«Такой волхв объявился и при Глебе в Hовгороде; говорил людям, притворяясь богом, и многих обманул, чуть не весь город, говорил ведь: „Предвижу все“ и, хуля веру христианскую, уверял, что „перейду по Волхову перед всем на-родом“. И была смута в городе, и все поверили ему и хотели погубить епископа. Епископ же взял крест в руки и надел облачение, и сказал: „Кто хочет верить волхву, пусть идет за ним, кто же верует Богу, пусть по кресту идет“. И разделились люди надвое: князь Глеб и дружина его пошли и стали около епископа, а люди все пошли к волхву. И началась смута великая между ними. Глеб же взял топор под плащ, подошел к волхву и спросил: „Знаешь ли, что завтра случится и что сегодня до вечера?“ Тот ответил: „Знаю все“. И сказал Глеб: „А знаешь ли, что будет с тобою сегод-ня?“ – „Чудеса великие сотворю“, – сказал тот. Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и пал он мертв, и люди разошлись. Так погиб он телом, а душою предался дьяволу».

Поистине подобного, чисто христианского вероломства перед лицом всего народа не мог предвидеть даже волхв. Примерно таким же подлым способом спустя пятьсот лет конкистадором Писарро был захвачен в плен Великий Инка. И придумал этот план… монах. Однако влияние волхвов на общественно-политическую жизнь Руси продолжалось очень долго. Вот что пишет об этом в своем исследовании («Владимир Святой») А. Карпов:

«Hедавние открытия археологов, исследовавших языческие святилища на реке Збруч (левый приток Днестра), в буквальном смысле переворачивают наши представления о религиозной ситуации в домонгольской Руси и о религиозной политике русских князей того времени. Как выяснилось, капища действовали с конца Х до середины – второй половины ХIII (!) века. Здесь без всяких препятствий совершались языческие обряды, приносились жертвы (в том числе и человеческие), свободно проживали жрецы-волхвы, поддерживался негасимый священный огонь. Hа одном из збручских святилищ, в урочище Богит, очевидно, стоял знаменитый четырехликий каменный збручский идол, найденный ничуть не поврежденным в реке Збруч еще в 1848 году. Сюда приходили совершать требы не только жители близлежащих селений, но и идолопоклонники из отдаленных городов, в том числе и из Киева; среди них попадались люди знатные и богатые, может быть, даже князья. Это кажется невероятным, но на протяжении более чем двух с половиной веков капища ни разу (!) не пытались разрушить; постепенно угасая, они сами прекратили существование в новых условиях, сложившихся после монголо-татарского завоевания. Археологи полагают, что збручские святилища возникли уже после утверждения христианства на Руси, когда волхвам из Киева и других южно-русских городов пришлось покинуть насиженные места и искать убежища на окраинах Киевского государства. Может быть и так, но берега Збруча вовсе не были какой-то особенной глухоманью; капища же находились у самого берега, были заметны издали и, по-видимому, хорошо известны в восточно-славянском мире… Подобные заповедники язычества сохранялись и в других областях Киевской Руси, на Волыни, Смоленщине, Псковщине… И пожалуй, мы не слишком удивимся этому. Сравнивая между собой памятники древнерусского права – церковные (так называемые Церковные уставы князей Владимира и Ярослава) и гражданского («Русская Правда»), исследователи отмечают, что надзор за соблюдением христианских норм возлагался именно на Церковь, но вовсе не на князя и представителей его администрации. В этом очень серьезное отличие Древней Руси от соседних и почти одновременно с нею вставших на путь христианства стран – Польши и Венгрии. Но даже и церковные уставы не предусматривали какой-либо правовой ответственности за такие правонарушения, как, скажем, соблюдение прежних языческих обрядов, языческие жертвоприношения, отказ в посещении церкви и т. п. Такого рода казусы даже не упомянуты в них».