Вейл Оуэн - Жизнь высших миров

«Отчего же?»

«Он радуется тому, что ты сделал много хорошего и был милосерден; тому, что сердце твое преисполнено любви к Богу и человеку. А огорчает его то, что ты не всегда поступал так, как учил, когда говорил о Распятии. Потому что не хотел, чтобы над тобой смеялись, боялся людского неодобрения, ставил мирскую похвалу выше похвалы Господа и надеялся, что когда-нибудь, когда тьма начнет рассеиваться, уступая дорогу рассвету, тебе без особого труда удастся стать проповедником света и получить за это положенную награду. Но, не имея перед собою конкретной цели, ты, по слабости своей и недостатку сил противостоять осуждению и отчужденности окружающих, не заметил того, что в тот благоприятный час, которого ты ждал, твоя помощь была бы уже не нужна, ибо битва уже была бы выиграна другими — более решительными людьми. В этой битве ты был простым наблюдателем: ты стоял в стороне, в безопасном месте, и смотрел, как сражаются другие, как они наносят и выносят тяжкие удары, и как они падают на поле боя, не желая отрекаться от своей цели перед лицом тех, кто им противостоит».

«Но для чего ты рассказываешь мне об этом? — прервал он ее. — Зачем ты вообще сюда пришла?»

«Это он прислал меня, — сказала она, — он сам хотел бы прийти к тебе, но не может этого сделать, пока ты ясно не увидишь перед собой цель и пока не дашь правильную и точную оценку всем тем действительно значимым элементам, которые составляют твою земную жизнь».

«Кажется, я начинаю понимать тебя. Благодарю. До сих пор я был будто в тумане. Я и пришел сюда затем, чтобы остаться одному и во всем разобраться. И твои слова мне очень помогли. Но ты поможешь мне еще больше, если подскажешь, с чего мне начать».

«Для того я сюда и пришла. В этом моя главная цель. Я должна была сначала испытать тебя, заставить тебя заглянуть в свою душу, а потом — передать тебе послание, но только в том случае, если бы ты изъявил желание стать лучше, чем был. Ты только что изъявил такое желание, хотя и не от всего сердца. Слушай же, что велел передать тебе твой Ангел-хранитель, ожидающий, когда ты станешь еще чуть-чуть совершеннее, чтобы повести тебя за собой дальше. Он просит тебя поселиться в одном из домов Первой Сферы; я покажу тебе этот дом. Оттуда ты будешь время от времени спускаться к земному уровню, чтобы помогать тем, кто находится в темных сферах, словами одобрения и утешения, дабы они смогли приблизиться к свету и миру Его Присутствия. Ты также сможешь помочь живущим на Земле людям общаться со своими друзьями, перешедшими в наши святые сферы. Даже среди твоей бывшей паствы есть люди, пытающиеся возложить на себя эту миссию ради утешения скорбящих и ради того удовольствия, которое дарит общение с милыми сердцу людьми, перешедшими в высшие миры. Они и у тебя икали в этом поддержки, но тебе не хватало смелости помочь им. Так пойди же и помоги им сейчас; и, если тебе удастся дать им понять, кто ты, возьми назад свои слова, а взамен скажи им то, что не решился сказать раньше. Конечно, тебе будет немного стыдно, но зато они будут рады и отнесутся к тебе с доверием, ибо они уже ощутили аромат любви, исходящий из Царств, гораздо более высоких и светлых, нежели то, в котором ты остановился на отдых. Однако выбор за тобой. Ты волен пойти или остаться; сделай так, как велит тебе сердце».

Он долго стоял, опустив голову, и молчал. Наина ждала. В это время он вел напряженную борьбу с самим собой, и от исхода этой борьбы зависело многое. Но он так и не смог принять решения, сказав только, что подумает, взвесит все «за» и «против» и тогда решит окончательно. Его старые недостатки — страх и нерешительность — похоже, накрепко приклеились к нему, не позволяя свободно идти вперед, даже когда он сам хотел этого. Наина вернулась в свою сферу, но так и не принесла с собою радостного согласия, за которым спускалась вниз.

А что же тот человек; какое решение он принял?

Когда я в последний раз слышал о нем, он всё еще раздумывал. Ведь эта история произошла совсем недавно и до сих пор не окончена. Закончится она лишь тогда, когда он по собственной воле сделает то, что должен сделать. Среди тех, кто собирается у вас, есть немало таких же, как он, или очень похожих на него.

Говоря о наших собраниях, вы имеете в виду Таинство Святого Причастия у нас в церкви или мои сеансы?

А что если мы скажем, что между ними нет принципиальной разницы? Разумеется, по вашим земным меркам разница огромна. Но мы здесь мыслим не земными понятиями. И те, кто приходят к Причастию, и те, кто посещает ваши сеансы, стремятся к одному и тому же — общению с нами и с нашим Учителем Христом. А это как раз то, что нам нужно.

Но вернемся к нашему священнику. Вам не дает покоя мысль, почему с такой ответственной миссией, как обсуждение и анализ прожитой человеком жизни, и к тому же — к служителю культа, была послана именно женщина. Попробуем ответить на ваш незаданный вопрос.

На самом деле всё очень просто. В молодости у него была младшая сестра; ей было всего несколько лет отроду, когда она умерла; а сам он благополучно вырос и стал взрослым. Та женщина как раз и была его сестрою. Он очень любил малышку; и если бы он прислушался к своей высшей природе, то, несомненно, узнал бы ее, несмотря на то что перед ним была уже красивая, зрелая женщина. Но его глаза оказались слабыми, а взор был затуманен, и его сестра так и осталась неузнанной.

Вообще-то, мы все здесь как одна семья; и все радости, и горести у нас общие. Мы все должны испить свою чашу до дна, как сделал это Тот, Чьей чашей стали грехи мира, и любовь к нему — горе пополам с радостью.

Вторник, 11 декабря 1917 г.

Когда мы спускаемся к вам для очередной беседы, нас связывает со сферой нашего «естественного обитания» своего рода «линия жизни», если это можно так назвать. Нам пришлось немало потрудиться над ее созданием, но она безусловно стоит затраченных на нее трудов. Когда мы спускались сюда в первый раз, нам поневоле приходилось быть очень осторожными. Мы шли неспеша, делая остановку в каждой сфере, поскольку должны были приспосабливаться к уровню развития духа, присущему тому миру, через который пролегал наш путь.

Это путешествие — вниз и вверх — нам приходилось проделывать довольно часто; и с каждым разом нам всё легче было перестраивать свои тела, а значит, и с уровня на уровень мы с каждым разом переходили всё быстрее. И вот теперь мы спускаемся к вам почти с такой же легкостью, с какой перемещаемся с места на место в пределах своей собственной сферы. Так что и путешествием мы это уже не считаем, поскольку для перемещения нам теперь достаточно только одного волевого усилия, вместо серии рывков из сферы в сферу, как это бывало раньше. Подобное стало возможным благодаря той самой линии жизни, о которой мы вам говорили. С ее помощью мы в любое время можем спуститься к вам и подняться затем обратно.