Наталья Степанова - Книга ответов на особый случай. Открой на любой странице

Дома мама успокаивала меня, говорила, что он все равно женится – не захотят же его родители отдавать сына под суд. Но я слышала не утешения своей мамы, а проклятия его матери. От унижения и чувства жалости к себе мне не хотелось жить.

Время шло, дело приближалось к родам, и я постепенно успокоилась. А потом врачи сказали, что плод расположен неправильно, и из их разговоров я поняла, что они опасаются не только за меня, но и за жизнь ребенка. Я тут же вспомнила слова той женщины, но маме ничего рассказывать все равно не стала. Хоть умом я и понимала, что мы никогда не поженимся, в сердце у меня еще теплилась надежда – а что, если моему любимому удастся уговорить мать?

Потом мамины подруги дали нам адрес одной бабушки, и мы отправились к ней погадать. Думаю, что мама сделала это ради меня, желая хоть как-то успокоить, ведь в то время я постоянно плакала – от моего любимого не было ни слуху ни духу. Помню мы долго ехали на электричке, потом шли пешком и никак не могли отыскать нужный дом. Наконец-то встречная женщина объяснила, как пройти к дому гадалки: оказалось, что мы шли в противоположную сторону. Указав дорогу, она вдруг спросила: «А вы, наверное, к бабе Фросе гадать идете? Между прочим, беременным нельзя гадать, есть такая примета. Нельзя ходить на похороны и нельзя гадать». От этих слов я разревелась. Усадив меня на лавке за три дома от гадалки, мама пошла к ней сама. Потом, много позже, я узнала, что, посмотрев на мою фотографию, та бабушка сказала: «Девка-то твоя на сносях. Чрево ее проклято на иконе, детей у нее не будет никогда. Этого я не возьмусь исправить, здесь годовик нужен. Работа эта теперь не по мне. Годков я набрала уже девяносто, устаю быстро, и на такую работу сил у меня не хватит. За молитвами засыпаю, грех сказать даже. Но я тебя научу, как дочь от смерти отмолить, ведь после этого проклятия человек долго не живет. Я тебе на серебро молитву дам, ты отчитай его и на двенадцати могилах с именем дочери разложи».

Когда мама вернулась, то первое, о чем я спросила ее, любит ли меня мой парень и что сказала об этом гадалка.

Тут мама расплакалась. Когда успокоилась, стала меня утешать: мол, врет бабка про проклятие с иконой, плела что-то, из ума, наверное, выжила. «Давай-ка, дочка, не будем ничего в голову брать, что будет, то и будет, главное – родить нормально». Тут я и рассказала маме, что меня действительно прокляли, рассказала про перевернутую икону и про проклятия той женщины. После моего рассказа мама расстроилась еще больше. «Вот почему у тебя проблемы с ребенком», – сказала она.

Потом она купила двенадцать серебряных ложек, свозила их к гадалке и разнесла по кладбищу.

Ребенка я, как и предсказывала гадалка, не сохранила и с тех пор так больше и не забеременела. И хоть меня и отмолили от смерти, но у меня нет ни счастья, ни здоровья. Надеюсь только, что на моем примере вы научите людей, как спасаться от подобных проклятий. Возможно, что тот заговор или оберег, который вы напечатаете в своей книге, поможет какой-нибудь несчастной женщине избежать беды. Но дай бог, чтобы таких случаев не было вообще».

Что тут скажешь? Конечно, не дай бог никому пережить то, что выпало на долю автора этого письма. Я много раз уже писала в своих книгах, что беременным следует всегда носить с собой обереги, которые оградят их от людского зла. Вот один из очень сильных оберегов, который обязательно убережет беременную женщину и ее еще не родившегося ребенка от проклятий.Для этого женщина должна в полнолуние встать босыми ногами на новый платок и прочитать такой заговор:

Затем этот платок женщина должна спрятать подальше от чужих глаз, а когда пойдет мыться – достать его и вытереться им перед зеркалом после купания. После этого платок необходимо постирать матери или кровной родственнице беременной.

Отдельно хочу сказать о времени, в которое читается заговор. В этом случае возраст женщины определяет час, в который необходимо провести обряд. Например, если женщине двадцать один год, то проводить обряд нужно в два часа дня. Если женщине уже исполнилось тридцать, то в три часа дня. Если же женщине еще нет двадцати, то оберег читают в час дня.

Из письма: «Уменя случилось большое горе, и всему виной я сама. Сейчас мне так тяжело, что я даже плакать не могу. Да что там говорить, я ни на секунду не забываю о своей вине перед сыном, не могу ни есть, ни спать. Я знаю, что это большой грех, но все чаще меня посещают мысли разом покончить со всеми мучениями. Я очень надеюсь, что Вы поймете меня и дочитаете мое письмо до конца, а главное, будете так любезны, что подскажете мне выход из создавшегося положения, если еще хоть что-то можно изменить.

Все дело в том, что мой единственный, горячо любимый сын снова сидит в тюрьме. О том, что всю жизнь он будет мотаться по тюрьмам, я знала, когда он был еще совсем маленьким: свекровь, проклиная меня, пожелала моему ребенку этой горькой доли. Случилось же это несчастье, когда мне только-только исполнилось семнадцать лет. Я вышла замуж за хорошего парня из соседнего села, которого очень любила и люблю до сих пор. В то время в деревне все воровали: кто комбикорм, кто дрова, кто сено. Мы держали корову и лошадь, и вот мой муж и его старший брат украли с государственного поля сено. В то время, как на грех, у нас на селе сменилось начальство. Новый председатель, видимо, хотел навести порядок, и вот к нам пришли из милиции. Я была дома одна и очень испугалась сердитого и, как мне показалось, страшного участкового. Он запугал меня, сказав, что не посмотрит на мое «пузо» – я к тому моменту была беременна – и посадит меня в тюрьму, если я стану лгать. Ребенка у меня, естественно, отберут и отправят в детский дом. Сказал, что это серьезное преступление и за это дают даже больше, чем за воровство. Я была молодая и глупая, поэтому, испугавшись за своего ребенка, во всем призналась: рассказала, что сено привезли на подводе мой муж и его брат. Естественно, что их тем же вечером арестовали, а потом и осудили. Свекровь после суда как с цепи сорвалась: избила меня и выгнала из дому. Вернувшись в родное село, я родила семимесячного сына, а спустя месяц ко мне заявилась свекровь и, проклиная на чем свет стоит, сказала, что мой «выродок» будет носить каторжные цепи, что она, желая отомстить за своих детей, наложила на меня эту порчу. Свекровь кричала, что родным домом для моего сына станет тюрьма и тогда я узнаю, как проливать слезы по осужденному ребенку.