Наталья Степанова - Книга ответов на особый случай. Открой на любой странице

Шло время, дух не отставал, и я начал понимать, что больше не могу слышать этот голос. А еще я понял, что это та бабка всему виной.

Но никто мне не верит, надеюсь, хоть вы не сочтете меня безумным. Пишу я вам всю правду, как на исповеди, ведь перед смертью не лгут. Дух покойника опять рядом со мной, я его не вижу, но хорошо слышу. Он говорит, что мне не на что рассчитывать, и уговаривает порвать письмо. «Если ты его пошлешь, то все решат, что ты точно свихнулся. Не делай этого, не оставляй о себе такую память», – убеждает он меня.

Возможно, если бы не его уговоры, я бы так и не решился написать вам, но теперь уж точно отправлю письмо, хотя бы ему назло. Это он виноват в моей смерти, он и та бабка, которая меня так жестоко наказала за грубые слова. Стоили ли они таких мучений – не знаю. Но Бог ей судья.

Р. S. Иван сказал, что через месяц у вас сдохнет собака по кличке Цезарь. Я думаю, когда исполнится его предсказание, вы окончательно убедитесь в том, что мой рассказ – это не бред сумасшедшего».

Женщина, принесшая письмо, сказала, что через месяц после похорон у них действительно умерла собака по кличке Цезарь.

Часто колдун, желая как можно сильнее наказать человека, «цепляет» к нему мертвую душу. Такая порча называется «Привязка к мертвецу», и сделать ее намного легче, чем вылечить. Человек, страдающий такой порчей, видит души уже умерших людей, которые начинают управлять жизнью несчастного. Все это, как правило, заканчивается печально, ведь духи, посланные злым колдуном, дают вредные, а иногда и опасные советы.

Избавляющих обрядов существует очень много. Вот один способ «отцепить» от себя мертвого.

Попробуйте разговорить дух перед церковной службой, в двенадцать часов дня. Если вам это удастся, то, находясь в контакте, поставьте на стол свечу и обойдите ее трижды, говоря при этом:

Вы не выпустите духа этим заклинанием, пока не захотите произнести:

Но до этих слов вы начинаете действовать, то есть «отцепляться» от мертвого, отправляя его туда, где его место. Смотрите на пламя свечи и говорите:

Остатки догоревших свечей отнесите в церковь.

Из письма: «Мой муж был художником. Однажды мы с ним поехали в отпуск за границу и там, осматривая достопримечательности, оказались на старинном кладбище. Мужу очень понравились величественные памятники, изображавшие скорбящих ангелов. Когда мы вернулись домой, он вбил себе в голову, что ему необходимо заранее сделать себе надгробный памятник. Я стала его отговаривать, убеждала, что глупо это, но он, обидевшись, сказал:

– А что тут глупого-то, если я хочу заранее знать, какой памятник будет стоять на моей могиле?

И я перестала с ним спорить. Вдохновленный, он рисовал эскизы памятника и тут же показывал их мне, ожидая одобрения. Я же почему-то даже смотреть на них не могла – так мне было жутко.

После многих попыток муж наконец-то добился желаемого результата. На рисунке был изображен человек, очень похожий на моего мужа. Он сидел на стуле, слегка откинувшись назад, и в его позе чувствовалась усталость. Одна рука свисала за спинку стула, в другой были палитра и кисть.

Я еще раз попыталась отговорить мужа, убеждая его в том, что, возможно, он проживет еще много десятков лет. И все это время памятник будет стоять в мастерской – да это же просто нелепо! Был бы он болен или стар, я бы еще могла это понять, а так – блажь какая-то. К тому же мрамор или гранит для памятника очень дорого стоят.

Но надо было знать моего мужа – если он что-то решил, его бесполезно разубеждать. Теперь все свободное время он посвящал памятнику. Происходящее мне не нравилось, и с того самого дня, как он начал работу, я не входила в его мастерскую. Да и потраченных денег было жаль.

Прошли месяцы, и однажды муж сказал:

– Пойдем, я покажу тебе свое надгробие, – и засмеялся.

Смех его мне не понравился, я ощутила в нем какую-то неискренность и даже страх.

Памятник меня поразил. Я всегда знала, что мой муж очень талантлив, но то, что я увидела, не передать никакими словами. Казалось, что это он сам сидит на стуле. Вам наверняка приходилось видеть выкрашенных в серебряную или бронзовую краску живых людей, такое же впечатление на меня произвел и этот памятник. Будто это загримировали живого человека и посадили на стул посреди мастерской. Все выглядело таким настоящим: и вены на руках, и морщинки на лице, и измятый рукав рубашки, и пуговицы на ней…

Тут, сама не зная почему, я расплакалась, а муж принялся меня утешать:

– Чего ты плачешь, я ведь живой и умирать пока не собираюсь.

Но я уже чувствовала приближение беды. Не выдержав, я подбежала к памятнику и закрыла его покрывалом. Супруг не возражал.

Ночью я неожиданно проснулась. Муж спал, дыхание его было ровным, вокруг было тихо, но что-то не давало мне снова заснуть.

И вдруг мне показалось, что в квартире что-то шуршит. Я встала и пошла по коридору к кухне, решив, что это наш кот, проголодавшись, возится на кухне. Поравнявшись с мастерской, я заметила, что из-под двери пробивается слабый свет. «Опять не выключил светильник», – подумала я и толкнула дверь.

Памятник стоял без покрывала. Свет лампы так исказил черты знакомого лица, что вместо задумчивого выражения на нем застыл хищный оскал, будто памятник зло смеялся надо мной.

От испуга у меня все поплыло перед глазами, и я сама не помню, как упала в обморок – раньше со мной такого никогда не случалось.

Очнулась я оттого, что муж брызгал мне в лицо холодной водой. Я лежала на полу, а памятник снова был накрыт покрывалом.

– Зачем ты снимал покрывало? – спросила я мужа.

Вначале он даже не понял, о чем я его спрашиваю, а потом сказал, что покрывало не снимал. Затем он меня спросил, зачем я пошла в мастерскую. Я ответила, что хотела выключить свет.

– Какой свет? Когда я пришел, в мастерской было темно. Я услышал грохот, вскочил с постели и прибежал сюда. Ты лежала на полу, а свет был выключен.