Алексей Шляхторов - Без Крыма России не быть! «Место силы» всей Русской Земли

И наконец логичный итог. 1786 год. Правителем Валахии благодаря протекции командующего турецким флотом назначается человек, совсем никак не связанный с румынскими землями, – офицер турецкого военного флота, грек с острова Парос Николае Маврогени. Он открыто презирает валашских бояр и повторяет знаменитую шутку римского императора Калигулы, назначив коня на одну из придворных должностей. Вопрос: а при чем тут такие крутые и славные парни, как супер-пупер-управленец в духе МММ Маврод… Тьфу! – Маврокордат! И решительный вояка-забияка Маврогени. А потому, что в случае нашего поражения в Молодинском сражении это был бы и наш удел. А другие области достались бы хану Девлету! Он своих претензий и не скрывал. Уже расписывал между своими мурзами наши города. А турки, конечно, внесли бы правки и дополнения в виде эффективных менеджеров и крутых мореходов. Кроме того, поглотить, а тем более переварить Россию – задача непростая. А потому вполне возможно, что после взятия Москвы и Нижнего Новгорода брать Новгород Великий и Поморье было бы предложено такому о нас заботливому Стефану Баторию и другим заботливым правителям Европы. Нам грозило не только порабощение, но и разделение страны.

Между 29 июля и 2 августа 1572 года в 50 верстах южнее Москвы произошло сражение, в котором сошлись в бою русские войска под предводительством князей: земского Михаила Воротынского и опричных Хилкова и Дмитрия Хворостинина, и армия крымского хана Девлета I Гирея, включавшая помимо собственно крымских войск турецкие и ногайские отряды. Несмотря на значительное численное превосходство, крымско-турецкая армия была обращена в бегство и почти полностью перебита. Геополитическое значение победы при Молодях в условиях Ливонской войны и разорений прошлогоднего крымско-татарского набега на Москву было колоссальным. Отражение крупного крымско-турецкого похода, целью которого было подчинение ослабленного Русского государства, позволило бы России отстоять все поставленные под вопрос достижения предыдущих ста лет: единство страны, восстановление волжской торговли, а также контроль над Каспийским морем и торговля с Персией (шелк, хлопок, пряности). И усилиться в Средней Азии.

Девлет Гирей был уверен, как и турецкое правительство, что Русь уже не оправится от такого удара по Москве и сама сможет стать легкой добычей. По его мнению, по ней оставалось только нанести решающий, хорошо подготовленный удар. Весь год после похода на Москву он занимался составлением новой, хорошо оснащенной армии. Активную поддержку оказала Османская империя, предоставившая ему несколько тысяч воинов, в том числе 7 тысяч отборных янычар, как и было оговорено. Из крымских татар и ногайцев ему удалось собрать около 50 тысяч человек. Турецкие агенты смогли решить проблему с боевыми конями. Как и собирались, они буквально прочесали всю Валахию и Молдову, реквизировав у состоятельных жителей и местных дворян всех лучших и самых выносливых скакунов. Владея огромным по тем временам войском, хотя и меньшим, чем в Астрахани, но сочетающим мощь и мобильность, хан Девлет Гирей двинулся на Москву. Крымский хан заявлял, что «едет в Москву на царство». Земли Московской Руси были уже заранее поделены между крымскими мурзами. Вторжение крымского войска поставило острый вопрос о существовании независимого Русского государства.

Главным воеводой русского войска, расположенного в Коломне и Серпухове, всего составлявшего около 20–22 тысяч воинов, был князь Михаил Воротынский. Под его началом были объединены опричные и земские войска. Кроме них к силам Воротынского примкнул посланный царем отряд немецких наемников, а также донские казаки и запорожцы под командованием полковника М. Черкашенина. От царя Воротынскому поступил наказ, как вести себя на случай двух вариантов развития событий. На случай, если Девлет Гирей двинется на Москву и будет искать сражения со всем русским войском, воевода был обязан перекрыть хану старый Муравский шлях и спешить к реке Жиздре. Если же станет очевидно, что крымцы заинтересованы в традиционном быстром налете, грабеже и столь же быстром отходе, Воротынскому предстояло устраивать засады и организовывать «партизанские» действия. Сам Иван Грозный покинул Москву в сторону Великого Новгорода.

27 июля крымско-турецкое войско подошло к Оке и стало переправляться через нее в двух местах: у впадения в нее реки Лопасни по Сенькину броду и выше Серпухова по течению. В Записи Разрядной книги о «береговой службе» и отражении нашествия крымских татар в 1572 году прямо сказано: «А как крымской царь приходил, и на Сенкине перевозе стояли по сю сторону Оки двести человек детей боярских. И Теребердей-мурза с ногайскими татары пришол на Сенкин перевоз в ночи и тех детей боярских разогнали и разгромили и плетени и с подкопов выгнали да перешли на сю сторону Оки реки».

После этого отряд Теребердей-мурзы достиг окрестностей современного Подольска у реки Пахры и, перерезав все дороги к Москве, остановился в ожидании главных сил. Основные позиции русских войск находились у Серпухова. Гуляй-город представлял собой щиты в полбревна размером со стену сруба, укрепленные на телегах, с бойницами для стрельбы и составленные кругом или в линию. Русские воины были вооружены пищалями и пушками (наличие последних тщательно скрывалось русскими).

Для отвлечения Девлет Гирей послал против Серпухова двухтысячный отряд, сам же с основными силами переправился через Оку в более отдаленном месте, у села Дракино, где столкнулся с полком воеводы Никиты Романовича Одоевского, который в тяжелейшем сражении был разбит. После этого основное войско двинулось на Москву, а Воротынский, сняв войска с береговых позиций, двинулся ему вдогонку. Это была рискованная стратегия: предполагалось, что хан не захочет ставить свое войско в «два огня» и, не зная, каков гарнизон Москвы, вынужден будет сначала уничтожить «вцепившееся в хвост» русское войско. Осада хорошо укрепленного города даже с малым гарнизоном, но с многочисленными пушками – предприятие долгое, и оставлять в тылу сильного врага, угрожающего обозам и малым отрядам, хан никак не мог. К тому же был опыт предыдущего года, когда воевода Иван Бельский успел запереться в Москве, но не смог предотвратить поджога посадов.

Согласно полковой росписи «берегового» полка князя Михаила Воротынского русская армия имела в своем составе:

Самые опасные и боеспособные люди в русской армии – это 4000 казаков и 2035 стрельцов. Казаки – универсалы, могли быть и конными, и пешими. Стрельцы – чистая пехота, но к залповой стрельбе были готовы лучше. И те и те были хорошо готовы оборонять и штурмовать укрепления, в том числе подвижные полевые вагенбурги (они же у русских – «гуляй-город»). Именно их должны были «выключить» 7000 янычар.