Александр Шепс - Медиум: в поисках жизни

Я всегда называю себя проводником. Первым, что я услышал от той таинственной женщины, которая появилась передо мной после того, как я впервые нагрел на костре кинжал, было: «Запомни: ты проводник». Вот почему я не предсказываю будущее. Я сразу говорю человеку, что ничего не предрекаю, а могу лишь запрограммировать. Вижу тот вариант развития событий, к которому он движется на данный момент. Если человек не хочет ничего менять и намерен услышать всё, как будет, – пожалуйста. Я просто предупреждаю о том, что произойдёт. Если любопытство превыше всего, и вы всё равно желаете узнать будущее – это ваше право.

Я не целю. Я могу научить, как исцелиться самому. Хотя были моменты, когда мне удавалось сделать маленькое чудо. Но раз на раз не приходится – всё зависит от самого человека.

Консультируя людей, я не могу точно определить свою миссию. Каждый из нас, тех, кто обладает экстрасенсорными способностями, платит за это солидную плату. Абсолютно каждый, вне зависимости от того, скажет он вам об этом или нет. Больше половины экстрасенсов изменили бы свою жизнь, будь у них такая возможность. Отказался бы я от своего дара? Не знаю. Иногда мне кажется, что, возможно, отказался бы…

Моя помощь людям на консультациях – это некая отработка кармы, которую я здесь «прохожу». Я не понимаю свои уроки – их понять нельзя. Но уповаю на то, что мои способности – это всё-таки огромный плюс, потому что я вижу, когда, в момент осознания человеком своих ошибок и своего истинного пути, от меня словно отделяется много не совсем хорошего, что было во мне раньше. Мне сложно описать этот процесс. Но, как говорит Мэри, некий кайф от него, безусловно, получаешь. Хотя бывает по-разному…

Недавно ко мне на приём хотел записаться один молодой парень. Он звонил несколько раз, но у меня физически не было времени. Два дня назад он повесился. Я узнал об этом от мамы – у неё случилась истерика, она была вся в слезах и твердила: «Как же так мы его не приняли?» Я ей сказал: «Представь, если бы он повесился после моей консультации. Как бы ты себя чувствовала?» А тот парень был единственным ребёнком в семье. Что потом могла сказать о нас его мать? Только обвинить в случившемся. Мы не знаем, к лучшему всё происходящее или к худшему. Но всех спасти нельзя. Можно спасти лишь тех, кто сам этого хочет.

Бесы и демоны не имеют никакого отношения к нашим кармическим урокам. У человека до последнего момента всегда есть выбор. Он есть у каждого, никого нельзя лишить выбора.

Я не использую понятие «человек с суицидальными наклонностями». Скорее, самоубийца – это тот, кто сворачивает с истинного пути и идёт неправильной дорогой. Таких всегда видно. Врач бы сказал, что это человек с суицидальными наклонностями, а я, как эзотерик, назвал бы его человеком, бредущим путём, диаметрально противоположным урокам своей кармы. Тот, кто совершает суицид, больше никогда не сможет реинкарнировать.

Чтобы вам было понятнее, приведу сравнение. Все люди – словно большая бутылка, которую однажды взяли и раскололи. С тех пор каждый из этих осколков ходит и говорит: «Смотри, у меня два угла!», «У меня три!», «Я больше!», «Я меньше!», «Я темнее!», «Я светлее!» Каждый пытается выделиться, не понимая, что все они – огромная бутылка. Когда-то все должны снова собраться вместе. Зачем? Не знаю. Что из этого выйдет? Не знаю. Может быть, это будет бутылка шампанского – она выстрелит, в результате чего родится ещё одна вселенная. Я не знаю… Но осколки-суицидники никогда больше не станут частью той бутылки, они будут замещены другими. К сожалению, они уже космический мусор.

Не мы сами даём себе жизнь, и не мы вправе себя этой жизни лишить. Когда кажется, что выбора нет – его становится ещё больше…

Я не религиозен, хотя воспитывался в христианских традициях. Верю ли я в бога? Не верю – я знаю, что он есть. Я верующий, но ни к какой религии себя не отношу.

Как писал Данте Алигьери, суицидники превращаются в сухие деревья, и гарпии отрывают им ветки – поэт сравнивает этот процесс с отрезанием пальцев, из которых сочится кровь. Но у них всё-таки есть некий шанс на прощение.

Магия не приемлет никаких стереотипов и поблажек. Если свернул с пути, теперь у тебя, к сожалению, новая дорога, там тебе никто не поможет. Суицидников очень тяжело услышать. Мне, как медиуму, трудно с ними контактировать. Словно танк на себе тянешь.

Объясню, почему это так тяжело. В течение трёх лет (говорю о нашем физическом времени) суицидник не понимает, что мёртв. Ему кажется, что это затяжной сон. Поэтому часто родственники погибшего слышат пугающие постукивания, иногда даже ощущают запах и прикосновения покойного. Он дома и всегда находится среди тех, к кому был привязан, потому что не понимает, что мёртв. Когда же он это осознаёт, к сожалению, он начинает видеть всех тех, кто реинкарнирует, и понимает, что присоединиться к ним никогда не сможет. Это очень больно. Представьте, что вас мучает безумный голод. Вы видите, как едят другие люди, у вас текут слюнки, но как только вы прикасаетесь к еде, вас начинает рвать. Вы выбираете голодать, но всё равно смотрите, как едят другие. Что-то похожее происходит и с суицидниками.

Меня часто спрашивают, что я посоветовал бы родственникам самоубийц. Я не могу сказать им прямо: «У ваших детей нет шансов». Нет. Я обычно стараюсь свернуть эту тему и советую продолжать жить дальше. Отправиться следом за самоубийцей и никогда не присоединиться ко всем остальным – это не выход. Нужно продолжать жить, и однажды ты явишься в другом качестве, возможно, дав искупить свою вину кому-то, кто всё же заслужит прощение…

У меня нет конкретной, сложившейся системы общения с духами. И я не хочу, чтобы она была.

Сейчас я вижу духов по-разному. Раньше я воспринимал их как некие сферы, постепенно превращающиеся в вихревой поток. Потом туман спадал, и передо мной появлялся человек. Сейчас я чаще вижу их как сферы, которые показывают мне видения-воспоминания. Фантом – это след души. После реинкарнации он уже не может открыть мне будущее. Я увижу только его след – то, как он жил. Если фантом не реинкарнирован, то я могу контактировать с ним, задавать разные вопросы, и тогда он отвечает на них, предостерегает, советует. Я вижу его таким, каким он был в прошлой жизни, хотя он может поменять свой вид и предстать таким, каким сам захочет.

Чтобы вступить в контакт с умершим, не требуется сознательный призыв. Я просто думаю об усопшем, и, если он не реинкарнирован, то тут же реагирует на мои мысли и приходит ко мне. Если фантом очень старый, я могу почувствовать, что он находится где-то в другом, параллельном мире – они все совершают путешествия. Тогда мне приходится вызывать его оттуда в наш мир. Но духи не приходят специально что-то рассказать или открыть чью-то тайну.