Дорин Верче - Ангелы Соломона. Неповторимый опыт истинной Божественной любви

Мы кормили лебедей. Я смотрела, как одна из птиц протянула свой большой черный клюв к руке Соломона. Другой лебедь подплыл ко мне.

– Все в порядке, – уверил меня Соломон, нежно погладив лебедя по голове. – Он не ущипнет тебя, я обещаю.

Царь приблизил свою руку к моей, и они образовали двойную чашу; лебеди могли кормиться одновременно. Я хихикнула, когда лебединый клюв защекотал мою ладонь. Когда птицы поели, Соломон помог мне погладить одну. Думаю, ей очень понравилась такая ласка. Когда лебеди, покачиваясь, отплыли обратно, они благодарили нас резким криком.

Проплывая мимо тенистых ветвей изящной ивы, лебеди переплели свои шеи. Я почувствовала, что Соломон смотрит на мою шею, и зарделась от мысли, что у него могли быть романтические фантазии на мой счет. Переплетя шеи, лебеди плыли по течению, и все в них говорило о том, что и этот их роман, и взаимоотношения между влюбленными – совершенно правильные, простые и естественные. Вдруг я подумала: «Мне будет легко начать отношения с Соломоном. Он был величественным, добросердечным, занимал хорошее положение; и он хотел меня. Но мое сердце онемело из-за убийства и утраты Хирама». Я глубоко вздохнула.

Что-то фиолетовое привлекло мое внимание, и я была рада, что могу отвлечься от своих чувств и мыслей. Я пошла к фиолетовому пятнышку и увидела, что это – цветок водяной лилии, который тянется вверх, к солнечному свету. Я нагнулась, чтобы рассмотреть ее красивые лепестки оттенка цвета тех закатов, которые я наблюдала по пути в Иерусалим.

– Он закрывается каждую ночь, – сказал Соломон, прервав мои размышления.

– Что? – не поняла я.

– Водяная лилия закрывается, как только заходит солнце, – пояснил он. – Совсем как человек. Когда человек забывает о том, что внутри него и в других живет прекрасный свет, он закрывается. И тогда мы не можем разглядеть его истинные цвета.

Возможно, Соломон имеет в виду меня, употребив такую метафору? Если так, что он хочет этим сказать?

– Ну, у некоторых людей внутри недостаточно света, – пробормотала я, думая об убийцах Хирама. – Как они могли быть такими равнодушными и безответственными, чтобы намеренно убить Хирама? Как ни стараюсь, но я не могу увидеть никакого света, исходящего из их сердец!

– Сокровища злобы не приносят никакой пользы, а праведность освобождает от смерти. Адонаи не позволит добрым людям голодать, но вместо этого он препятствует плохим людям получить то, к чему они стремятся.

Соломон широко улыбнулся и стал записывать что-то в свой блокнот, который всегда носил в кармане, насвистывая какую-то мелодию. Он был явно удивлен произнесенной им остроумной фразой.

Позиция Соломона неприятно поразила меня.

Я спустилась по наклонному берегу к пруду. Как он может так надменно и философски относиться к убийству Хирама? Волнует ли его вопрос, страдал ли Хирам перед смертью, или то, как я страдаю без него? Даже маргаритки приводили меня в ярость, потому что старались подбодрить меня своими солнечно-желтыми улыбками. Я сорвала три цветка и бросила их в пруд.

Я продолжала шагать к влюбленной паре лебедей, которые, как я надеялась, помогут мне взрастить в себе теплые чувства. Ведь им, как никому другому, было известно, что такое настоящая любовь.

«И ты делай так же, Македа!» – снова услышала я мамин голос.

«Мама!»

Дела были плохи и становились еще хуже.

«Знаю, я обещала оставить тебя одну, но я здесь лишь на секунду, чтобы сказать тебе одну вещь: Соломон искренен, Македа, – быстро произнесла мама, потому знала, что мое терпение быстро закончится. – Он глубоко любит тебя, всем сердцем, и в нем нет никаких скрытых мотивов. Он и ваши дети – это твоя судьба».

«Мама, но ты же знаешь, что я по-прежнему люблю Хирама!» – громко огрызнулась я, не беспокоясь о том, что подумает Соломон, и игнорируя ее высказывание о детях.

«Просто общайся с ним с открытым умом, Македа. Хоть он и обладает невероятной властью, он также очень чувствителен. Он делает все, что в его силах, чтобы выразить тебе свои чувства», – мягко сказала мама перед тем, как исчезнуть.

Каждый раз, когда она появлялась и исчезала, атмосферное давление сжимало и всасывало воздух вокруг моей головы и плеч, как будто я поднималась и спускалась с очень высокой горы. Когда я потирала лоб, то чувствовала тепло вокруг моей шеи.

– Все в порядке? – спросил Соломон, нежно массируя мне плечи.

Несмотря на подавленное состояние, от его сильных и нежных прикосновений я расслабилась. Мое тело предавало меня: я наслаждалась массажем Соломона!

– Хирам был удивительным человеком, – сказал Соломон, и мои плечи снова напряглись при звуке этого имени.

Когда я обернулась, Соломон тут же убрал руки. Солнечный свет пробивался сквозь ветви ивы. Я тяжело вздохнула, почувствовав угрызения совести.

«Нет! – сказала я сама себе. – Я не могу разрешить себе чувствовать что-то в отношении Соломона!» – и поклялась подавлять свои чувства.

Глаза Соломона искали мои, он взял мою руку и поднес ее к губам, а потом нежно утер мои слезы своим вышитым носовым платком. Его тихая настойчивость отозвалась в моем теле. Я чувствовала его отчуждение, когда он сдерживал себя, чтобы не говорить об эмоциях, которые испытывали мы оба.

Когда мои слезы высохли, Соломон крепко сжал меня в объятиях. Он ничего не говорил, только легкий вдох изредка нарушал тишину. Он слегка покачивал меня, от чего я еще больше успокаивалась.

«Могла ли я разделить с ним свои чувства по поводу Хирама? Мог ли Соломон, мудрый и могущественный царь, спокойно принять мое горе, отодвинув в сторону собственные чувства?»

– Я выслушаю тебя, – сказал он.

Я с благодарностью взглянула на него, готовая рассказать ему все о моей недолгой, но очень глубокой любви к Хираму. Но вместо царя Соломона я столкнулась лицом к лицу с архангелом Михаилом. Я огляделась вокруг и издала крик, поняв, что парю вместе с ним в воздухе!

Нас окружали красочные цветы и птицы. Я чувствовала, как в моем сердце зарождается симпатия к Соломону.

«Каждый миг на Земле дает нам тысячи примеров любви, – сказал мне Михаил. – Ты наблюдаешь ее в действии прямо сейчас, а это является наиболее могущественной демонстрацией Божественных энергий. Чем больше ты отмечаешь и практикуешь любви в своей жизни, тем больше ты будешь наслаждаться динамичным течением твоей жизни. Так же, как существует невероятное разнообразие прекрасных цветов, так и у любви есть бесконечное число вариаций. Та любовь, что ты пережила с Хирамом, навсегда останется здесь, – Михаил указал на мою голову, – и здесь», – продолжив, он показал на мое сердце.

Красота того, что я наблюдала внизу, и нежные слова Михаила настолько потрясли меня, что я утратила контроль над собой, своими чувствами и эмоциями. Слезы градом покатились по моим щекам, и я закричала: «Но это несправедливо! Почему вы не защитили Хирама? Почему ему пришлось умереть?»