Дорин Верче - Ангелы Соломона. Неповторимый опыт истинной Божественной любви

Метатрон и Соломон снова стали петь священные слова:

– Йод-Хе-Вав-Хе…

Оркестр продолжал играть, гармонично сливаясь с их пением, используя разные октавы одной и той же ноты. Я посмотрела вниз и увидела, что палец на ноге совершенно исцелился. Даже запекшаяся кровь исчезла! Мое тело жужжало от вибрации, а ноги казались такими легкими, что готовы были полететь. Мысли покинули сознание, и все, что я могла видеть своим физическим и ментальным взором, был белый свет.

Когда я проснулась, то обнаружила, что меня каким-то образом перенесли в кровать. «Была ли музыкальная левитация всего лишь сном? Была ли это та самая ценная секретная информация, которая привела к смерти Хирама?» В голове блуждали вопросы, на которые не находилось ответов, поэтому я снова решила выйти на прогулку по свежему утреннему воздуху.

Пока я пробиралась по каменистой тропе к ближайшей горе, я размышляла о фундаменте, на котором строилась моя духовная жизнь. С недавнего времени церемонии поклонения Солнцу стали казаться мне пустыми, как будто я просто механически совершала привычные действия. Все то, что я узнала из общения с Соломоном, а теперь и наглядной демонстрации Метатрона, ставило под сомнение саму основу моей веры в то, что Солнце является высшим существом.

Я знала, что оно необходимо для существования жизни, но меня смущало вот что: может ли Солнце создавать жизнь, или оно только питает жизнь, уже созданную?

Я была счастлива, что на небе по-прежнему светит Луна, сопровождая меня в пути, освещая шаги приятным бело-голубым сиянием. Я села на гладкий широкий валун и посмотрела на месяц. «Возлюбленный бог Луны Та’алаб, пожалуйста, помоги мне понять концепцию создания и самого Создателя!» – обратилась я к небесам.

Луч бело-голубого света окружил меня, сияя так ярко, что затмил собой весь окружающий ландшафт. Все, что я могла видеть, это его излучение. Я почувствовала, как валун, на котором я сидела, и мое тело затрясло, будто при землетрясении. Голос, исходивший из моей головы и из тоннеля бело-голубого света, стал говорить со мной:

«Все есть вибрация, ты есть вибрация. Свет, который ты видишь, это тоже вибрация. Первично созданные вибрации представляют собой нематериальные формы света, звука и запаха. Когда ты концентрируешь свое внимание на этих нематериальных формах вибраций, ты переводишь свое сознание в более высокое измерение. Вот почему свет и звук могут перемещать и влиять на плотные физические формы вибрации, такие как человеческие тела или камни в храме. Вибрации могут двигаться быстро или медленно. Более высокие вибрации обладают большим светом, поэтому они могут перемещать и преодолевать так называемые законы управления материальными предметами, уровень вибрации которых намного ниже. Человеческие эмоции похожи на спектр цветов в радуге. Теплые и горячие оттенки, такие как красный и оранжевый, имеют самые низкие и плотные вибрации, как горячие эмоции ревности и гнева; тогда как более холодные цвета имеют самые высокие, быстрые и светлые вибрации, так же как прохладные эмоции умиротворения и благословения. Вот, попробуй пропеть звук „Ах“, к примеру!»

Я осмотрелась, немного сомневаясь, стоит ли следовать этому совету, вдруг кто-то из дворца услышит меня. Это не только поставит меня в неловкое положение, но я также беспокоилась и о том, чтобы нечаянно не выдать опасную тайну Хирама, которая обернулась для него смертью.

Цвета, окружавшие меня, изменились: вместо бело-голубого меня теперь окружал безвкусный оттенок серо-желтого цвета. Я подумала, что, возможно, это туман окутал меня, но голос сказал:

«Цвета твоих эмоций всегда видимы для тех, кто разрешает себе видеть и чувствовать энергию. Ты часто блокируешь в себе эту способность, потому что не хочешь обнаруживать, что низкие эмоции, такие как самонадеянность или беспокойство, которые ты сейчас чувствуешь, владеют тобой».

Голос попросил меня глубоко дышать, представляя себе счастливый образ из прошлого. Меня удивило, что первое, что пришло мне в голову, было воспоминание о том, как мы с Соломоном гуляли в парке, смеялись и собирали цветы. Пока я удерживала в сознании этот романтичный образ, поток энергии фиолетового, зеленого и голубого света окутал меня, будто пледом.

«А теперь скажи: а-х-х-х-х-х», – мягко посоветовал голос.

Я последовала совету и увидела, как цвета вокруг меня стали превращаться в пурпурный и ярко-голубой, смешанный с белыми и серебряными искрами. Мое сердце наполнилось теплом; мои плечи и живот расслабились так, как никогда раньше. Я почувствовала такую эйфорию, что стала смеяться!

Мой смех эхом отразился от стоящей рядом горы и вернулся ко мне глубоким резонансом, на октаву ниже изначального звука. Я посмотрела вниз и увидела, как мое ожерелье из драконьего гелиотропа радостно танцует от вибраций моего пения и смеха.

«Поздравляю, – произнес голос, – ты нашла Создателя».

Мне нужно было найти Соломона! Утро уже настало, поэтому я предположила, что он находится в своем кабинете, как обычно в это время. Его охрана легко пропустила меня, привыкнув к моему присутствию во дворце.

На письменном столе Соломона стояла недопитая чашка с чаем, но самого Соломона нигде не было.

«Михаил! Метатрон! Мама! – стала звать я. – Где Соломон?»

Первым появился Михаил.

«Следуй за мной», – сказал он, сделав знак.

Я направилась за ним, и мы вошли в широкий коридор, который заканчивался дверью, ведущей к узкой тропинке снаружи. На первый взгляд казалось, что ею почти не пользуются, поскольку между камнями было много сорняков. Мы спустились по неровной каменной лестнице и пришли к большому зданию, которое я не могла видеть раньше.

Михаил приложил палец к губам, показывая, что мне не стоит шуметь, и открыл дверь. Нас встретил гул спорящих мужских голосов. Соломон сидел на очень высокой платформе за большим деревянным столом и внимательно их слушал. Михаил и Метатрон стояли по обе стороны от него и что-то шептали в ухо.

Я повернулась, чтобы убедиться, что Михаил оставил меня, и была в шоке, увидев, что он по-прежнему стоит рядом со мной. Я сделала повторную попытку, чтобы увериться в том, что фигура рядом с Соломоном – это именно он. Михаил широко улыбнулся и беззвучно объяснил мне, что его способность общаться с несколькими людьми одновременно неограниченна. Почему-то я сочла это свойство раздражающим, пока Михаил не сообщил мне, что я – и любой другой человек – также обладают неограниченными способностями.