Константин Ворон - Тайные практики ночных шаманов. Эргархия – Ночная группа

– Я тоже таким был недавно, – флегматично сказал Волк .

Оказалось, что неутомимый Локка вел свои беседы и с ним. До своего решения войти в Ночную группу Волк был почти убежден, что все чудеса Бучака специально разыгрываются для каких-то неведомых экспериментов. На эту мысль наводила таинственная фигура Генерала , о котором говорили, что он на самом деле работает в каком-то военном институте.

Я вспомнил, что именно Генералу я отвез послание из Москвы. Как рассказывала мне моя мама, он работал в каком-то институте, где разрабатывались методы интенсивного обучения иностранным языкам, но это был явно гражданский институт.

Паук вернулся часа через три. От злости его не осталось и следа. Он действительно говорил с Локкой , и тот его почти уговорил покинуть Ночную группу . Но Локка совершил роковую ошибку: он попросил Паука повторить все то, что мы делали с шестом, надеясь уловить момент, с которого начался гипноз. Паук исправно это выполнил с «тотемным» шестом – лошадиным черепом, что возвышался возле хаты. И к собственному удивлению втянул его в себя, как и требовалось…

Второй раз он сумел это сделать, как и я, только через год. Он долго еще оставался мятежным элементом группы, но никогда больше не помышлял о том, чтобы ее покинуть.

А через год и у меня, и у него случилось следующее . Стрелок пришел в наш шалаш вместе с Толстяком и Черногорцем сразу после обеда.

– Я буду учить вас стрельбе, – сказал он без долгих предисловий.

Стрелок положил лук на пол, затем – пять стрел параллельно друг другу поверх его. Получившаяся фигура напоминала иероглифы Барбароссы . Напротив наконечников стрел и по бокам лука Черногорец разложил свои карточки- семена .

– Надо втянуть лук и стрелы в себя.

Стрелок сказал это тоном, подразумевающим, что мы понимаем, о чем идет речь. На самом деле, это была сложнейшая операция. Толстяк дал детальную инструкцию: полностью сосредоточиться на получившейся фигуре (карточки Черногорца оставались за пределами поля внимания) и воспроизводить ее в своем воображении.

Дубликат лука и стрел в сознании должен пространственно совпадать с реальными предметами, но в то же время быть независимым от них. Все, что осталось за пределами фигуры, подлежало Растворению.

На это «втягивание» ушел целый час. Внимание перескакивало с реальных лука и стрел на воображаемые. Наконец мне удалось удерживать внимание одновременно и на предметах, и на их образах. Через пару минут я почувствовал знакомую тяжесть лука и стрел в своем сознании.

Такую же тяжесть, как и тяжесть Змея , когда год тому назад он полз через мое сознание в Каньоне. Подняв глаза, я увидел, что и Паук , и Волк и Кобра уже чувствуют то же самое.

Черногорец поднял одну из карт с изображением прозрачного кристалла на красном фоне. Я вдруг понял, что это и есть имя моего состояния, состояния поглощения предмета сознанием.

Карточка мягко втянулась в мое сознание. Напряжение, с которым я удерживал в себе лук, прошло. Предметы прочно стали частью меня.

Стрелок медленно поднял лук. Я вновь испытал то отвратительное ощущение, которое впервые возникло, когда Голубой Змей полз сквозь меня. Он натянул тетиву, вложил стрелу и пустил ее во входную щель шалаша. Летящая стрела как бы захватила острием часть моего сознания, вытянула его из тела, растянула в линию своего полета. Секунду длилось мучительное растяжение, наконец стрела впилась в дерево, и мучение прекратилось. Осталось странное ощущение себя как растянутой нити. Стрелок по очереди предложил повторить пуск стрелы каждому из нас.

Когда очередь дошла до меня, я взял лук и стрелу с тошнотворным ощущением их перемещения внутри меня. Мною овладела странная раздвоенность: все свои действия я производил и в пространстве шалаша, и одновременно внутри себя. Я поворачивал стрелу, а ее острие царапало деревья за шалашом. Я осознал, что ощупываю деревья проекцией стрелы, вытянутой далеко вперед по сравнению с физической стрелой. В какой-то момент я сам вытянулся в линию вдоль стержня стрелы и, почувствовав, что упираюсь в дерево, спустил тетиву.

Напряжение внезапно спало, я почувствовал непреодолимую слабость, и обливаясь холодным потом, лег на пол шалаша. Лук и стрелы выскочили из моего сознания, и я вернулся в свое обычное состояние.

Но это случилось следующим летом, а пока нас только знакомили с тем, как деи понимают Вселенную.

Стемнело. Мы опять собрались в шалаше. Инструктор не заставил себя долго ждать. Каждый раз мне становилось не по себе при его приближении. Его вторжение внутрь моего сознания было не таким противным, как вторжение Змея , скорее оно ощущалось как мягкая прохлада. Но насильственное внедрение в меня чего-то чужеродного вызывало отторжение.

– Рабо-о-о-тать! – пропел Инструктор голосом одного из инструкторов и повторил эти слова с интонациями каждого из известных нам деев .

Инструкторская ария при всей ее пародийности выглядела довольно зловеще. Казалось, что пропевают это слово содранные шкуры наших инструкторов , надетые на Инструктора . Их карикатурные маски вторгались в сознание, жили своей жизнью, оторванной от жизни оригиналов, давили на мозг изнутри. Я явственно вспомнил описание ритуала казни в одном из индейских государств, когда жрец, вынув сердце у приносимого в жертву пленника, снимал с него кожу, облачался в нее как в халат и исполнял что-то вроде танца. Возможно, еще раньше жрец надевал на себя оболочку казнимого, сделанную из материи сознания. А когда это искусство было утрачено, артефакт из сознания был заменен на свой исходный оригинал.

– Работать! – повторил Инструктор и вывел нас в лес.

Мы уже ни о чем не спрашивали. Через час нашего путешествия показалась светящаяся поляна .

– Отныне это место будет нашей рабочей площадкой, – пафосно возвестил Инструктор .

Сияние, исходившее от каждой травинки, то усиливалось, то ослабевало. Мы уже знали, что это свечение находилось внутри нас, что оно было «сделано», как «сделана» маска на лице Инструктора .

Разместившись среди мерцающей травы, мы выслушали инструкцию, а потом несколько часов подряд разделяли свечение внутри нас и темные травинки реальных растений.

Я внимательно смотрел на травинку.

– Нужно различить, что в вашем восприятии – от реальности, а что от созданных нами форм сознания, – начал объяснять задачу Инструктор , – смотрите пристально на светящееся тело и прочувствуйте, чем отличается свечение от своей темной основы.