Виктор Барановский - Большая книга гаданий

Нельзя обойти вниманием другую личность, владевшую умами современников. В начале XIX в. в Вене появилось объявление о френологических лекциях Франца Йозефа Галля. Что же это были за лекции?

На сцене – человек в зеленом камзоле, перед ним на небольшом столике с изогнутыми ножками – белые черепа людей, животных. «По выпуклости головы, – говорит Галль, – и выступающим ее частям можно делать выводы о характере данного лица… И не случайно, если у одного человека сильнее выражена височная область, у другого – лобный или затылочный бугор. И скаредность, и одаренность, и талант – все поддается определению при помощи моего метода. Я так формулировал основные четыре принципа своей системы: 1) нравственные качества и умственные способности – врожденные; 2) их проявление и их упражнение зависят от структуры мозга; 3) мозг – орган всех наклонностей, всех чувств, всех способностей; 4) мозг состоит из стольких частных органов, сколько есть наклонностей, чувств и способностей, различающихся между собой. Преимущественное развитие какого-либо умственного или душевного качества отражается в увеличении соответствующего «органа», т. е. участка мозга, а поскольку мозг непосредственно соприкасается с черепом, то форма мозга, а соответственно и его выпуклости отражаются на форме черепа, образуя возвышения на его наружной поверхности. По ним и можно судить о преобладающих чертах характера».

Видимо, читатель улыбался, пробегая глазами слова этого «ученого». Конечно, его: было подвергнуто критике и признано антинаучным и смешным. Анатомы категорически отвергли учение Галля: никаких доказательств того, что способности человека каким-либо образом отражаются на конфигурации черепа, при вскрытиях они не обнаружили.

И все-таки Галль сделал доброе дело: одним из первых перекинул мостик между «строением тела» и «характером». К этой связи наука вернулась много лет спустя, хотя проблема не решена по сей день.

В 70-х гг. XIX ст. учение Галля неожиданно получило продолжение. Итальянский судебный врач Чезаре Ломбрезо почерпнул из него, что в мозге человека есть участки, из которых исходят побуждения к убийству, краже и другим преступлениям. Итальянец провел наблюдения над 3839 людьми, совершившими разные преступления, исследовал 383 черепа казненных преступников. И в капитальном труде «Человек преступный», опубликованном в 1876–1881 гг., утверждал, что по внешнему виду конституции преступники имели отклонения от нормы, что у них появлялись рудиментарные признаки, свойственные первобытному человеку. Рудементами он назвал скошенность лба с выдающимися лобными буграми, неспособность краснеть, способность переносить боль. «Убийцы большей частью брахицефалы, челюсти у них чрезмерно развиты, уши удлиненные, глаза стекловидные; воры – долихоцефалы, для них характерны маленькие глаза. Мошенники и совершающие поджоги отличаются кривым носом», – такие выводы сделал Ломбрезо. Поясним, брахицефалами Ломбрезо называл людей, у которых форма головы приближается к круглой, а долихоцефалами – людей с продолговатой формой головы.

Нарушителей закона он разделил на преступников «случайных», преступников «по страсти» и «врожденных». Отстаивая эту классификацию, пренебрегая другими причинами и, прежде всего, социальными корнями преступности. Естественно, Ломбрезо считал целесообразным для врожденных преступников во всех случаях применение смертной казни.

Учение Ломбрезо было отвергнуто всеми, а само имя итальянского судебного врача стало нарицательным. Никаких особенностей в строении лица и головы преступников на самом деле обнаружено не было.

И все же отмахиваться от «открытия» итальянца до конца как будто нельзя. В выражении лиц самых жестоких в истории человечества тиранов и диктаторов можно найти общие черты. В портретах Нерона, Тамерлана, Ивана Грозного, Гитлера, Берии, Гиммлера есть что-то общее.

Несколько позже в Париже вышел трактат Дюшена с красноречивым, хотя и длинноватым названием «Механизм человеческой физиономии, или электрофизиологический анализ выражения страстей». В этом труде излагались опыты искусственного создания психических состояний путем соответствующей мимики. А в конце XIX в. Т. Пидерит внес свою лепту в изучение связи внешнего и внутреннего в человеке. Пидерит выдал труд «Мимика и физиогномика», в котором предпринял попытку доказать устойчивость физиономических показателей характера.

Россия также не осталась в стороне от нового направления изучения человека. Горячим сторонником физиогномики был проф. И.А. Сикорский, написавший в 1861 г. книгу «Всеобщая психология с физиогномикой», в которой дал подробное изложение физиогномики, широко используя при этом литературные примеры и репродукции картин.

Надо отметить, что в Европе в конце XVIII – начале XIX в. физиогномика пользовалась большой популярностью. Объясняется это просто: физиогномика импонировала тем, что на место принятых в психологии того времени словесных субъективных описаний психических состояний и черт личности были поставлены объективные данные, т. е. внешний облик человека, который служит значительно более точным показателем характера.

Любопытно, что уже тогда в физиогномике просматривалась тенденция объяснить психическое и внутреннее физическим и внешним. В книгах того времени на эту тему было много иллюстраций внешнего выражения психических состояний и черт характера человека.

Позже, после периода широкого признания, физиогномика перешла в разряд забытых наук. В России она подверглась разоблачению как лженаука, отрицательное отношение к ней выразили Радищев, Чернышевский, Новиков. И в самом деле, претензия физиогномики решить все загадки познания характера человека одним махом не оправдалась. Как видим, люди часто пускались из одной крайности в другую. Критика физиогномики не значит, что весь конкретный материал, собранный и изученный физиогномистами, не заслуживает никакого внимания. Как говорят сегодня, надо разделить котлеты и мухи. Порочна попытка механистически определять характер слишком широко, односторонне и часто произвольно, пользуясь исключительно физиономическими показателями.

Сегодня можно считать признанным и бесспорным существенное значение черт лица вместе с выразительной мимикой при определении характера. У некоторых людей черты лица и мимика очень выразительны. Особенно большую роль играют глаза. Они могут быть широко раскрытыми, как бы удивленными, или, наоборот, опущенными, словно недоверчиво присматривающимися, с блестящим или с тусклым взором, неподвижные и подвижные, «бегающие», веселые и грустные и т. п. Не так уж редко выражение глаз может служить верным показателем характера.