Галина Шереметева - Кармические уроки судьбы

Умер.

Другая жизнь.

834 год. Я викинг. Местность называется Особерг.

Идет захоронение. Большая ладья, и в нее складывают различные драгоценные вещи. Посреди мое тело. Потом убивают моих собак и кладут со мной в ладью. Это очень почетно. Много людей смотрят. Я очень горд тем, как меня хоронят. Об этом мечтали мои родители, но они были не такими известными, как я.

Как видим, увлекаясь внешним видом, в последних своих жизнях он пока не добрался до решения тех задач, для которых пришел. Если жизнь викинга еще имела смысл, так как он добился многого, чтоб стать известным, то остальные жизни были потрачены на игры и праздную жизнь. Он стал искать выгоды и легкой жизни, преступая законы нравственности. Внутренняя духовная культура была заменена щегольским костюмом и виртуальными убийствами. Несмотря на то что он не совершал явных разрушительных действий, его эмоции, вовлеченные в игроманию, создали негативную карму. В одной жизни он привлек к себе убийцу, а теперь остался выброшенным из нормальной жизни.

Михаил пришел на прием с женой. Он очень беспокоился за нее. И хотя видимых причин не было, уже третий год он волнуется, что с ней что-то может случиться.

Поработав с этой женщиной, я обнаружила предрасположенность к потере мужа. В ее роду мужчины умирали или пропадали, когда им было около 45 лет. Предложив ей программу снятия этой проблемы, я обратилась к Михаилу. Он быстро согласился на сеанс.

Вскоре он оказался во время Гражданской войны в России.

Я из крестьян, но очень чинная семья. Никто не ругается черными словами. Прошел гражданскую войну и гордился тем, что никого не убил за всю войну. Потом вернулся и жил в Москве. Стал врачом. У меня любимая жена, сын.

Взяли, обвинили в троцкизме. Вместе с четырьмя другими врачами расстреляли в 1938 году. Почти в этот же день взяли жену. Сначала ее отправили на Лубянку.

Я следил за тем, что было с женой. Ей дали десять лет на Колыме. Я старался ее поддержать, согреть ее замерзшие руки. Ту защиту, которую я не успел ей дать, когда жил рядом, теперь пытался компенсировать ей. Я провел все эти годы с ней рядом. Мне казалось, что она чувствовала это. Это давало ей силы. Она даже смогла вырваться оттуда и вернуться потом к сыну, когда у него уже был свой сын.

Только теперь я смог уйти.

Волнение Михаила за жену имело свои причины. Он, как настоящий мужчина, заботился о ней и стремился защитить. Поскольку в прошлой жизни его расстреляли примерно около 45 лет, теперь его волнение было объяснимым, так как ему исполнилось 48. Если учесть, что в роду его жены мужчины к этому времени уже умирали или куда-то пропадали, то все становилось понятным. Мы поговорили с Михаилом, что в этот раз могло бы стать причиной его преследования. Удалив негативные действия этих причин, я помогла Михаилу избавиться от страхов.

Мужчина, овладев своей энергией, может свободно реализовывать все задачи своей души. Его сила, мужество и умение брать нагрузку, помогая женщинам и слабым людям, высвобождает колоссальную энергию, благодаря которой его таланты и способности оставляют память о нем в нескольких поколениях.

Наталья привела своего 12-летнего сына. Ее волнуют его видения. Мальчик спокойный и даже немного замкнутый. Учится хорошо, но с ребятами не дружит. Ему кажется странным то, чем они занимаются. Илюша не по годам очень серьезный и взрослый.

Илья очень быстро сам начал процесс. Ему не стоило труда вспомнить то, что происходило с ним в прошлом.

Я маленький мальчик, еду в теплушке с другими детьми. У нас нет родителей. Нас забрали из пионерлагеря и теперь везут в Сибирь. Нас очень берегут, мы едем долго, и с нами врач. Я ем, это кусок хлеба, который нам выдают. Он небольшой, с ладонь, не больше.

Мы живем, очень холодно. Вместе со мной дети тех, у кого родителей забрали, как врагов.

Война закончилась, и мы вернулись домой. Жили вместе, коммуной. Ко мне обращались за помощью. Я слышу: «Ты же мужик!» Делаю тяжелую работу, больше некому помогать.

Вернулась бабушка из эвакуации. Теперь у меня есть семья. Я учусь и работаю, всегда помню, что я мужик. Оканчиваю школу, и опять забирают, теперь уже из последних классов школы. Меня не трогают. Забрали нескольких девочек из моего класса. Я понимаю, что нужна специальность, с которой не пропадешь даже в ссылке.

Меня всю жизнь сопровождает любовь моих родителей. Они как будто со мной рядом всю мою жизнь.

Становлюсь врачом – ученым. Я оперирую и пишу статьи.

Еду в место, где распространяется какая-то болезнь. Лечу, очень устаю. Сам заболеваю и умираю.

Поднимаюсь ввысь. Мне кажется, что это свет от операционной лампы. Нет. Рядом мои родители. Они такие молодые, как будто им около 30 лет. Отец говорит: «Я горжусь тобой, сынок».

Они растворились в потоках света. Такое состояние – я стал огромным, много больше, чем было мое тело. Так свободно, странное состояние присутствия во всем.

Другая жизнь.

Я старший сын в большой семье. Отец болеет, что-то со спиной. Вроде перебили ему спину. На мне все хозяйство. У нас птица, корова и бык. Были лошади, но мор. Какая-то болезнь. У многих скот полег. Тогда и у соседей детишки одни остались. Мы с матерью их к себе взяли. Тесно, но так по-Божески.

Пашу на быке, тяжело, мне лет четырнадцать, не больше. Малыши выбирают камешки из земли. Потом я беру зерно, его мало. Никому не доверяю. По зернышку кладу и рукой присыпаю. Поднялся урожай, везде жара. Все пересохло. Соседний пруд и река высохли. В колодце мало воды.

Собираю сухую траву и ветки, прикрываем каждый росток. Мама умерла, она все детям отдавала, себе почти ничего.

Вырастил один всех детей. Вспоминал, как мама за ними ходила, и старался делать что могу. Я же старший мужчина. На меня отец с неба и дед смотрят, надеются.

Выросли сестры, а тут революция. Чужие стали приезжать, агитировать. Меня все ходят обвиняют, что мы все на поле работаем. Нас много, семья большая. Сестру мою один агитатор сманил и увез. Она на меня еще кричала, что я не отец ей. Вернулась она потом к нам с ребенком. Что ж поделаешь, я и его взял. Из-за этой сестры нас не трогали. Она потом активисткой стала. Все выросли и разъехались. Я старый, сижу на краю поля. Такая тоска. Вижу, как нашу землю, что нас столько выручала, кормила, кукурузой засевают. Трактор едет, и так все больно.

Умираю с мыслью, что мою родную мать этим трактором выворачивают.

После сеанса Илья еще много рассказывал о своих жизнях. Это было все то, что он ночами видел уже несколько лет. Все складывалось в одну картину. Потом вместе с мамой они рассказывали, как Илья заботится и помогает отцу и матери, стараясь снять с них всю нагрузку. Он боялся без них остаться, что они надорвутся и умрут, и считал, что он все выдержит.