Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 37

Из письма:

«Случилось это много лет назад. С четверга на пятницу я увидела странный сон. Моя умершая мама, которую я схоронила очень давно и которая ни разу мне не снилась, явилась мне во сне в том платье, в каком мы ее похоронили. Дословно я не помню, что она говорила в моем сне, но из всего ею сказанного я поняла, что мне не надо сегодня выходить из дома. На мой вопрос почему, мама ответила: „Если сделаешь по-своему, то нынче же будешь у нас!“ Я попыталась объяснить ей, что на работе у нас строго и увольняют не только за прогулы, но и за опоздания. Проснувшись, я не могла отделаться от увиденного сна. На душе было очень неприятно и тревожно, но, боясь потерять работу, я стала торопливо собираться, чтобы успеть на спецавтобус, который возит нас на объект. Когда я уже была готова выйти из дома, неожиданно зашипела и выгнула спину моя кошка, домашнее и очень спокойное существо. Это было так необычно, что я на нее закричала. Когда я подходила к входной двери, кошка бросилась ко мне и когтями повисла у меня на подоле. С треском порвался шелк платья, и я, ругаясь, вынуждена была идти переодеваться. Как только я снова пошла на выход, Муська подпрыгнула и опять выдрала уже из другого платья клок ткани. Пока я смывала кровь с царапины и переодевалась, опоздала на свой автобус. До места работы нужно было ехать очень далеко. В те годы еще не было сотовых телефонов, и мне нечего не оставалось, как прогулять. Настроение было ужасное. Зато моя кошка сразу же успокоилась, легла на диван и задремала. На следующий день я узнала ужасную новость. Наш автобус, со всеми сотрудниками, оборвался и упал в пропасть, все без исключения погибли.

Когда я поняла, как близко была от смерти, мне стало плохо. Меня долго мучил один вопрос, как повлияла моя давно умершая мама на ход событий? Может, это ее дух заставлял кидаться кошку на меня, или она вошла в ее тело? Я не знаю, но все же то, что случилось, обошлось не без вмешательства потусторонних сил. Да и сон, который я тогда увидела, уже сам по себе является пророческим чудом!»

За свою долгую практику я неоднократно сталкивалась с теми людьми, кого по какой-то причине Господь возвращал после смерти на землю. Все истории, услышанные мной, абсолютно разные, но всегда есть в них одно общее – возврат к жизни, возврат на землю, к близким и родным людям.

Вот, например, только одно подобное письмо:

« Здравствуйте, уважаемая Наталья Ивановна! Моя дочь очень любит Ваши книги. Я уже со счету сбилась всему тому, что она приобрела. Все книги очень полезные, учат народной мудрости и тому, как следует жить и выживать. Особенно я люблю открытки. Какие они красивые и как они помогают в любой ситуации! Зная Вашу литературу, я испытываю к Вам глубокое уважение и доверие. И именно поэтому я решила рассказать свою историю Вам. Если Вы посчитаете нужным, то можете поделиться моей историей с читателями. Я заверяю всех, что все, что я опишу, абсолютная правда!

Выросла я в очень хорошей семье. Мои родители прожили вместе, в уважении и согласии, тридцать восемь лет, и я ни разу не слышала, чтобы мой папа сказал на маму «дура» или обозвал ее еще какими-нибудь словами. У нас с братом было все, мы ни в чем не нуждались. Объездили все вместе целый мир (ну, почти весь). Несмотря на то, что мой отец был мусульманин, а мама – христианка, это никогда им не мешало друг друга понимать. Она уважала его веру, его обычаи, а он уважал ее веру и ее обычаи.

Но вот начались в нашем городе всякие беспорядки и неприятности. Было опасно жить там, где жили мы, и нам пришлось все бросить и покинуть свой кров. Переезд в Россию был очень сложным, и в связи с ним было много слез и переживаний. В России мы тоже были мало кому нужны, ехало ведь очень много народу, а где найти для всех жилье, условия и работу? У себя на родине мы жили в достатке, у нас было действительно все, а здесь начались лишения и переживания. Отец тосковал по нашему отчему крову и от всего этого заболел и умер 8 марта. Мама ушла вслед за ним, не смогла пережить сразу столько горя, особенно папину смерть, она умерла 26 апреля. Нашему горю не было утешения, мы потеряли сразу двух самых дорогих нам людей.

В то время я уже была замужем и у меня было трое детей. Старшему было семь лет, среднему – четыре с половиной, а самому младшему – полтора года. Правду говорят люди: горе по одному не ходит, а водит с собой беды и несчастья. Я сильно заболела, мне сделали операцию и занесли инфекцию. Из-за этого образовался перитонит, заражение крови. На самолете меня отправили в город, так как жили мы в районном центре и там не было возможности бороться с такой бедой. Мне было так плохо, что я не могла держаться. Я стонала и орала от боли. И я услышала, как врач со „скорой“ сказал, что мне не жить, что меня поздно привезли. Услышав это, я закричала еще больше, я не хотела умирать, мне было жалко своих детей. Что со мной делали в операционной, я не знала, но позже мне сказали, что промывали кишки. И опять я услышала, как врачи надо мной говорили, что вся работа впустую и мне не выжить. Они думали, что я сплю после наркоза, а я лежала, обессиленная от мук. Один врач настаивал на повторном промывании, на операции, а другой был против, говорил, что нечего зря мучить меня и врачей, лучше дать спокойно умереть под уколами. Но первый повысил на него голос и сказал, что у меня дети и нужно делать все возможное и невозможное. Я чувствовала, как слабо и редко бьется мое сердце. Я ясно ощущала то, как умираю, и мне хотелось об этом сказать, но тело мое словно онемело, я стала проваливаться в какую-то бездну, и последнее, что услышала, это было: „Все, она умирает, пойдемте отсюда“.

А дальше началось странное, то, чего нельзя объяснить словами. Я будто парила над своим телом, я видела всю свою палату, где находилась кровать. Дверь за врачами закрылась, и было слышно, как они уходят прочь по коридору. Мне хотелось их вернуть, потребовать что-нибудь предпринять, массаж сердца или еще что-нибудь такое, про что нам обычно показывают в кино, когда умирает пациент. Я невольно дернулась в сторону уходящих врачей и переместилась из палаты в коридор. При этом тело мое оставалось на прежнем месте, в палате на кровати. Мое незнакомое „я“ парило вверху, но тяжести своей я не ощущала. Я видела, как врач подошел к моему брату и сообщил ему о моей смерти. Брат сильно зарыдал, а я вдруг почувствовала боль и то, как я падаю, но не вниз, а вверх. Видите, подобное невозможно объяснить, это можно только почувствовать и пережить. Мое падение закончилось тем, что я уперлась ногами во что-то твердое, как будто в землю. Вокруг никого не было, и я пошла вперед. Навстречу мне шли люди, они шли как будто бы строем, как обычно идут люди на демонстрацию или на парад. Головы у людей были опущены (как я тогда поняла, они идут на Божий суд). Дошла я до какого-то огромного камня. Камень был как скала. Было очень светло, как будто светит не одно, а сразу два солнца или даже больше. От яркого света было немного больно. И вдруг я увидела: идут мои мама, папа и моя свекровь (все они умерли). Я сначала удивилась, но испуга не было. Была чрезвычайная радость. Я бросилась к ним, желая их обнять, рассказать о своих бедах. Но тут мама как закричит: „Стой!“ Я остановилась. Она взяла камень, прочертила им линию и сказала: „Не заходи за черту, тебе сюда нельзя!“ Во мне заговорила обида. Я закричала: „Мама! Мамочка, ведь это я, твоя дочь. Пусти меня тебя обнять и поцеловать!“ И с этими словами сделала шаг вперед. А она как бросит в меня камень и попала в колено. До сих пор у меня остался след от камня. От недоумения и сильной боли я как закричу: „Больно ведь!“ и стала тереть колено. А мама в ответ: „Перейдешь через черту, назад не будет пути. Иди, возвращайся, там твои дети!“ С этими словами все они трое повернулись и ушли, а я осталась одна. И вдруг, ни с того ни с сего, меня осенило, где я и что здесь делают мои родители, ведь они умерли! И пришло понимание: „Господи! Значит, я умерла! Я умерла!“ Мне стало страшно, но даже не за себя, а за деток, и я упала на колени и закричала: „Господи! А мои дети! Я здесь, а они там, маленькие сиротки, остались. Заберут их в детдом, каждый будет их обижать. Боженька, смилуйся над сиротками!“ – и заплакала.