Зинаида Фосдик - Воспоминания о Рерихах

Днем был д-р Макгоффин, президент Archeological Institute of America [Американского археологического института], пригласил Н.К. в вице-президенты и сказал, что всю свою разведочную работу в Индии они будут делать через «Урусвати». Это большая победа, тем более что было давно Указано, чтобы Н.К. был выбран от их института. Устроил это доктор Ньюэт.

Затем вечером пришел Норвуд, пастор Епископальной церкви, и рассказал Н.К., что на Рождество он прочел проповедь об Н.К. Вообще он считает Н.К. Учителем, распространяет Агни-Йогу и говорил, что 15 лет тому назад имел видение — Мастера в лилово-серебряном свете. Н.К. его очень хвалил.

Была у Порумы и советовала ей, что взять в дорогу.

Утром, в 9 часов, как всегда в воскресенье, Н.К. завтракал у нас. Мудро говорил, что мы все осознали, что нам некуда уйти от дел, что все должны работать в делах. А то, кто как действует, покажет его рост. Если во время Бесед с Учителем есть и шутки, и смех, и рисование карикатур, то остановить или указать кому-либо нельзя. Через 10, 50 или 200 лет человек припомнит, как он вел [себя] на этих заседаниях.

Вообще, то, как на человека влияют внешние действия, и показывает его внутренний рост. Иной уже выше поднялся, на него меньше все влияет. Значит, он вырос, а другой еще не может освободиться. Потом Н.К. говорил, что нужно начать с себя, подмечать [недостатки] у себя, а не у другого.

Утром Н.К. немного работал со мной, прочел каталог, дал ряд ценных советов. Днем пришел доктор Кеттнер, Н.К. дал комнату для его группы. Они могут вырасти. <���…> Вечером у Нетти беседовали с Н.К., затем Нуця, Н.К. и я пошли навестить Юрика, потом к нам — пить валериану. Светик составлял мой гороскоп, мы читали русские и английские газеты. Чудесно быть с Н.К. Он весь светится. <���…>

Утром беседовала с Н.К. около часа. <���…>

Днем <���…> пришла Германова. Я водила ее учеников (группу в 35 человек) по Музею. Затем Н.К. беседовал с ними. Славная молодежь. <���…>

Вечером у нас пили валериану. Светик читал мой гороскоп, много смеялись. <���…>

Сидели поздно, беседовали с Н.К. — радостно проводить с ним вместе каждый вечер.

Утром пришел Завадский, Н.К. не мог его принять и поручил мне. Он мне сказал: «Я работал шесть месяцев, чтобы основать Roerich International Orchestra, вы одним ударом разрубили все, и мне пришлось снять имя Рерих и пойти под моим флагом». При этом мне была сказана куча грубостей. А это все потому, что он, не известив Н.К., снял его имя и устроил свой международный оркестр под эгидой Анонимного общества — Катрин Дрейер.

Н.К., узнав про это, сказал, что здесь есть рука отца Келли и леди Армстронг, глава тайной английской полиции здесь. И мы решили повидать Завадского вечером при свидетелях. Он пришел, разговор был с Н.К. при мне, Тарухане и Нуце. Н.К. начал с того, что за сорок лет впервые его имя сняли с названия общества, в котором он является Почетным председателем. Затем он спросил Завадского, назвал ли он свой оркестр по месту, то есть потому, что это Roerich Hall [Зал Рериха], или по человеку? Сказал, что в своей жизни ни разу не участвовал в анонимных обществах и ему не советует, ибо это для всех подозрительно, если кто-то анонимен. В общем, сурово говорил с ним полтора часа и в результате сказал: «А теперь продолжайте, как начали, без моего имени, вообще не упоминая его. А потом увидим».

Конечно, Завадский — безнадежный дурак и пешка в руках отца Келли, который дал два дня тому назад рекомендательное письмо для леди Армстронг, и таким путем Завадский пригласил ее в комитет. Как и говорил Н.К. Но разговор был изумителен тем, что Н.К. ему доказал свое желание иметь оркестр у нас и дал бы ему зал на 5 февраля, но Завадский сам бестактно ушел и снял имя Н.К. с названия общества.

Была у нас сегодня Беседа, где было сказано, что Руманов будет удален [из числа ближайших сотрудников]. Как думает Н.К. — за то, что он пытался втянуть его в корпорацию с Фридлибом, а это подозрительная афера. Потом пили у нас валериану. Много смеялись — Юрий приподымает меня на воздух, а Н.К. говорит, что это неудобно и не лучше ли ему приподнять статую носом или ухом. <���…>

Н.К. шутил, что если деньги очень нужны, [можно] написать на старинной доске свежую картину, [отправить] в Европу и дать знать таможне здесь. Когда начнут ее исследовать, то смоют ее и ничего на доске не останется. А тогда требовать 200 000 убытку. Мы очень смеялись. <���…>

<���…> Вечером Н.К., мама и я заехали за Таруханом и Таней и поехали вместе на обед, устроенный Maha Bodhi Society. По дороге Тарухан рассказал, что Н.К. у нас на концерте, когда певицы вышли кланяться, сказал: «Скорее бы пели, а то публика разойдется». Они пели. Потом опять были аплодисменты, и Н.К. сказал Тарухану: «Пойдемте скорее, а то опять будут петь». <���…> Н.К. рассказал, как он на совете школы у них в Петербурге искоренил курение. Все курили, Н.К. зажег кусок бумаги. Все начали кричать: «Что ты, с ума сошел?» А он: «В чем дело?» — «Да ведь дым идет!» А он в ответ: «Да и от вас дым идет!» Вот они и перестали курить. Принцип доведения до нелепости — как говорит Н.К.

Обед сошел скучно, курили до невозможного. Потом все собрались у нас, говорили о Холле и его плохом управлении, лени и попустительстве к кражам. Обнаружено, что мы платим за провизию на 30 % дороже, чем другие отели, что наполняет, очевидно, чьи-то карманы. Решено выразить недовольство Холлу и избавиться от него. <���…>

<���…> Очень много работала сегодня, вплоть до нашего собрания в 4.30, которое бывает каждую субботу. Убедились, что Холл нечестен, из-за его управления будут убытки в ресторане и по Дому. Решено, чтобы Сидней с ним завтра поговорил.

Вечером была Беседа, потом пили у нас валериану, Франсис тоже была, она два раза в неделю, после собраний, приглашена к нам. <���…>

Деловые вопросы

Утром — воскр[есный] завтрак с Н.К., днем — обед у мистера Александера и Уайтсайд — веемы, кромеЛуиса, Нуци, Свет[ика], которые уехали в Принстон видеть профессора Мазера, и Юрия, который еще в Филадельфии. <���…>

В 5.30 немного беседовала с Н.К. Он говорит, что главное — это продолжать активную политику повсюду: в Школе, Прессе [267] Прессом З.Г. Фосдик называла издательство, которым руководила Ф. Грант. — Прим. сост. — везде, иначе замрет все. <���…>

Н.К. на днях сказал, что теперь поездка в Южн[ую] Америку должна будет показать, как они будут реагировать, только ли брать от нас или что-либо давать. И группы тамошние, которые ничего не пишут сюда, — будут ли они заменены другими?

В 8.30 йог Кескар выступал в Тибетской библиотеке, [говорил] просто, искренно — хороший человек. Н.К. говорит, что он мог бы сказать это и на улице, а не [только] избранной аудитории.